Дядя самых честных правил

Я встряхнул руками, сбрасывая напряжение. Вытащил small wand и нарисовал в воздухе Знак огня. Как и положено, рисунок полыхнул языками пламени и затух. Очень хорошо, а теперь Знаки огня и концентрации вместе.

Язык раскалённого жара протянулся до самых камней и оставил на них подпалины. Почти огненный всполох, если не считать, что на рисование Знаков ушло пять минут.

А сейчас попробуем исправить недостаток и совместить деланную магию с дворянской. Я расслабил кисть и вытянул руку. Как я делал в прошлый раз? Представил на конце small wand те же Знаки и одновременно позвал Талант.

Фу-у-ух! Огненный шторм пронёсся в сторону камней, выжигая траву на земле до белого пепла и покрыв камни чёрным нагаром. Ничего себе! Мне даже пришлось немного позатаптывать тлеющую траву, чтобы не начался пожар.

Да, неплохо получилось. По мощности, пожалуй, даже покруче тех всполохов, что я видел у опричников. Что ещё я могу попробовать? В арсенале деланных магов практически нет боевых связок Знаков — слишком медленно их рисовать, а мощность маловата. Придётся мне выдумывать собственный убийственный набор.

Я прищурился, вдруг поймав себя на мысли: выходит, я первый маг, владеющий и Талантом, и деланной магией сразу. Две непересекающиеся области знания сошлись во мне, и есть шанс получить что-то очень интересное, тем более маги с Талантом не используют знаки, им это просто не нужно. Но и противостоять не умеют.

А вот small wand мне придётся заменить. Деревянная оболочка дымилась, а серебряный центр нагрелся — ещё пару подобных экспериментов, и он расплавится. На такие высокие энергии эфира я не рассчитывал, когда её делал. Придётся искать другие материалы и делать новую.

У меня на поясе в кожаном чехле висел “Нервный принц”. Жезл, чувствительный к колебаниям эфира, давно подрагивал, будто пёс, почуявший добычу. Что, тоже хочешь поучаствовать? Хорошо, попробуем и тебя в деле.

Использовать Знак огня я больше не рисковал. Сейчас подожгу поле, а там и до лесного пожара недалеко. Пожалуй, надо попробовать изобразить воздушный удар. Представить в уме связку Знака воздуха и Знака концентрации, а затем поместить её на конец жезла, пробудить Талант…

Такого эффекта я даже представить не мог. Ближний камень, а он был в половину моего роста, взорвался, будто начинённый порохом. Не будь вектор удара направлен от меня — убило бы осколками гарантированно. Некоторые осколки даже посекли берёзы, а они стояли шагах в тридцати от камня. Вот это мощь! И хочу заметить — моя мощь.

* * *

Оставшиеся целыми камни я назначил своей тренировочной базой. Буду приходить сюда и отрабатывать связку Знаков и Таланта. Но на сегодня я закончил занятия и вернулся в усадьбу.

Кузнец Прохор дожидался меня с самого утра. Хитрый дядька после побоища c опричниками рванул к старой берёзе. Будто хозяйственный домовой, подобрал там каждую железку и утащил в кузницу. Долго сортировал, а теперь выставил на моё обозрение.

— Вот, барин, посмотрите. Лошадки механические от вашего огня погорели все, а кости железные остались. Что им сделается-то?

— От температуры не деформировались?

— Чегось?

— Не погнулись от жара?

— Ежели чутка. Так я их молоточком подправлю, даже не сумневайтесь.

Я прошёлся вдоль разложенных на мешковине железок.

— Шесть штук?

— Ага, — Прохор солидно кивнул, — шесть, барин. Пять могу собрать хоть сегодня, вы только “движитель” дайте.

— А шестую куда?

Кузнец указал пальцем на последний комплект костей.

— Вот эту оставить хочу. Будет мне назиданием, чтобы новые делать.

— За эталон хочешь взять?

Орк запнулся и почесал в затылке.

— Не знаю, барин. Только это самая ладная лошадка была. Буду смотреть на эти кости да свои такие же делать.

— Это называется эталон.

— Ага, — Прохор кивнул, но к новому слову отнёсся с недоверием, — пусть и так.

— Хорошо, собирай остальные, будут тебе движители.

— Барин, — кузнец указал мне за спину, — не ваш, часом, там гость бежит?

Я обернулся. Через поле напрямик мчался Бобров. Ружьё он где-то потерял, шляпу тоже. Лицо от долгого бега раскраснелось, рот распахнут. А за ним, шагов за десять позади, кто-то гнался. Только очень невысокий — преследователя видно не было, только высокая трава колыхалась волной, нагоняющей человека.

* * *

— Костя!

Бобров заметил меня, заорал, размахивая руками, и прибавил ходу.

— Костя! Оно меня сейчас сожрёт!

Он метнулся из стороны в сторону, но невидимка всё приближался и приближался.

— А-а-а!

Через пару десятков шагов Пётр вылетел на открытое пространство, а следом за ним и преследователь.

Ящерица! Здоровенная, покрытая зелёной чешуёй ящерица, размером больше лошади. Вот только лапы короткие, оттого и не видно было в траве. А пасть не хуже чем у того крокодила, сдохшего в речке.

Чёрт! И small wand и жезл я отнёс к себе в комнату, когда вернулся. Я вытянул руку и дёрнул Талант. Давай, ёшки-матрёшки, эфирное копьё!