Дядя самых честных правил 5

На следующий день в Злобино приехал целый поезд из телег во главе с Ванькой Щербатым. Ушлый офеня за прошедший год превратился в степенного купца, отрастил брюшко и начал разговаривать с неторопливой солидностью. Даже назывался он теперь Иваном Акакиевичем Щербатовым. Но передо мной он снял шапку и согнулся в поклоне.

— Здравия будьте, Константин Платонович.

— И тебе не хворать, Иван. Вижу, расторговался, в солидные люди выбился.

Бывший офеня осклабился, показав щербатую улыбку.

— Так с вашего попущения, благодетель. Коли не вы, так бы и таскался по сёлам с ложками да бусами. До гроба вашей милости не забуду, молиться за ваше здравие буду и детям завещаю.

— Что привёз?

— Как заказывали: железо, да стали чутка. Всё, сколько нашлось.

Принимал металл Прохор, да так придирчиво, что с Ваньки Щербатого пять потов сошло. Они с кузнецом кричали друг на друга, махали руками и чуть не подрались. А я наблюдал за этим “концертом” со стороны и только посмеивался.

В конце концов Прохор и Ванька сторговались. В мастерские потащили товар, а купец получил деньги. Но отпускать его я пока не планировал.

В саду за особняком Настасья Филипповна накрыла столик с самоваром и всякой чайной закуской. Туда я и пригласил Ваньку для разговора.

— Благодарствую, Константин Платонович.

Прежде чем сесть, он низко поклонился. Было видно, как бывший офеня робеет пить чай за одним столом с “барином”. Это мне сословные предрассудки безразличны — после жизни в Париже, где приходилось делить хлеб с лавочниками и пить с аристократами. А местные дворяне купцов держат на расстоянии, всем видом демонстрируя разницу в статусах.

— Не женился ещё, Иван?

— Да куда мне, барин, — Щербатый махнул рукой, — торгую, кручусь, езжу туда-сюда, некогда свататься. Да и невесты подходящей нет. Крестьянку какую неграмотную не возьмёшь, а купеческие семьи от меня нос воротят. Говорят, выскочка безродный. Ничего, вот выбьюсь в первую гильдию, там посмотрим.

— В миллионщики метишь?

Щербатый пожал плечами.

— А чего не метить, Константин Платонович. Ежели ум есть, руки на месте, чего бы и не попробовать. Мож, кому интересно просто в лавке сидеть да чаи гонять, а мне скучно будет.

— Молодец, Иван, так и надо. Держи!

Я бросил ему маленькую стальную коробочку. Купчишка поймал её на лету, осмотрел со всех сторон и отщёлкнул крышку. Над коробочкой вспыхнул яркий язычок пламени. К чести Щербатого, он не испугался, только удивлённо тряхнул головой. Закрыл крышку, снова открыл. Пощёлкал несколько раз.

— Никак колдовство, Константин Платонович?

— Магия, Иван, самая настоящая деланная магия.

— Чудно, ой, чудно.

Он нахмурил лоб, покрутил в руках зажигалку и задумчиво почесал в затылке. Хитро прищурившись, посмотрел на меня.

— Вы же мне чудную вещь не просто так показали, Константин Платонович? Торговать ими думаете?

Смотри-ка, догадался стервец.

— Торговать ими ты, братец, будешь. Если на моё предложение согласишься.

Несколько секунд он раздумывал. Я буквально слышал, как у него в голове щёлкают костяшки счёт и звенит серебро.

— Константин Платонович! — Щербатый вскочил и поклонился в пояс. — Да как я отказаться-то смогу? Ей-ей, всё сделаю, ни копеечки не утаю, честь по чести, как отцу родимому! Ежели скажете…

— Сядь.

Купчишка плюхнулся на стул и уставился на меня по-собачьи преданными глазами.

— Возьми, здесь десять штук.

Я протянул ему мешочек с зажигалками.

— Отправляйся для начала в Муром, потом в Москву. Сторгуйся, посмотри, кому можно их продавать, поищи целевую аудиторию.

— Когось?

— Тьфу ты. Попробуй понять, кто будет покупать такие штуки. Крестьяне, купцы, из мещан кто, лакеи в богатых домах.

— А-а-а… Эт можно, понял. — он на мгновение задумался. — Ежели расписать красиво, то купцам недурно предложить. В кармашек кожаный обернуть, да канителью серебряной украсить. Может, с ювелиром, из тех что победней, договориться, да камешками вензель выложить, то и дворянам предложить не стыдно. Подумаю, Константин Платонович, крепко думать буду.

— Вот ещё что. Надо звучное название придумать. Чтобы солидно звучало.

— А что тут думать? Муромским огнивом и назвать.

Мы посидели с ним ещё, обговаривая детали. Иван осмелел, под чай разговорился и показал себя как хваткий умный делец. Он правильно уловил мою идею и стал творчески её развивать. А мне только этого и надо было! Доходы с зажигалок ожидались не слишком большие, а вот дополнительный приработок для моих крепостных не помешает. Так что я переложу все заботы на Щербатого и буду только контролировать.

Под конец беседы случилось непредвиденное происшествие. Анубис неожиданно проснулся, посмотрел на Ваньку моими глазами и довольно ухнул. Из груди вырвалось щупальце силы и ударило орка в висок.

Щербатый часто заморгал, глядя на меня, будто в первый раз увидел. Вскочил со стула и рухнул передо мной на колени.

— Константин Платонович, княже, прими под свою руку. Ей-ей, не пожалеешь. Верой и правдой служить буду! Как увидел, так сразу понял — князь ты. Настоящий! Наш князь, оркский.