Дядюшка Бо. Из Темноты. Часть первая

– А это… как бы сказать? Существо из моих снов. Я называю его Странник.

– Он страшный?

– Нет, он просто выглядит так, – мне захотелось оправдать своего товарища из мира грёз, – на самом деле он мне помогает. Он показывает выход, когда мне снятся кошмары.

– Увлекательно, – пробормотал Бронислав и пояснил: – Вампиры много спят, потому что мало едят: нужно сохранять энергию. Но мне ничего не снится.

– Вообще ничего?

– Чаще всего – просто темнота, – подтвердил дядя. – Или мы просто видим все события прошедшей ночи. У нас просто воображения, чтобы нарисовать что-то новое в своей голове.

Хоть я сны видела, но отправить меня спать было невозможно. Наконец-то мне было с кем-то поговорить. Но чем больше времени проходило, тем более уставшим выглядел дядя Бронислав. Он стал больше спать. Он стал нервным. Я не сразу поняла, что происходит, но, взглянув на календарь, можно было увидеть: месяц был на излёте, и приближалось новое полнолуние.

***

Стараясь выполнять обязанности по хозяйству, Хьюго решил основательно убраться на кухне. Он делал это скорее налётами, чем систематически; тем не менее, намерения были у него благие. Мы с дядей решили не бросать его одного и тоже присоединились. Старик открыл все шкафчики и решал, какую посуду оставить для пользования, а какую убрать в кладовку – её было слишком много. Ту часть посуды, которую решено было оставить, нужно было перемыть. Этим я и занялась, в то время как дядя принёс керамические бруски и занялся заточкой затупившихся ножей. Сначала всё было мирно: все были при деле.

– Если вампиры не едят, зачем им столько посуды? – рассудила я.

– Они-то да, – отозвался Хьюго, – но тут жило много людей, помнишь? Прислуга, и учителя, и врач, и гостей иногда надо было кормить…

– Да, – согласилась я и пояснила: – Я просто подумала: если не надо покупать продукты, готовить, мыть посуду… освобождается столько времени, куда можно было бы его потратить?

– Ну, обычно мы спали или учились в это время, – признался Бронислав, отвечая на мои рассуждения.

Он уже не пил столько вина, как раньше, или, по крайней мере, делал это не при мне. Он много пил воды: графины и стаканы стояли во всех комнатах, где он часто бывал, а ещё иногда позволял себе молоко или сливки.

– Ну, было время, когда и вы постоянно ели, – с некоторой ностальгией заметил Хьюго.

Бронислав вздохнул:

– Давайте не будем говорить об этом. Я давно перестал чувствовать вкус.

Он отвлёкся; его рука дрогнула, и нож, который он точил, звякнув, упал на пол.

– Я подниму! – вызвалась я и подбежала за упавшим ножом.

Я совсем не вытерла руки. Они были мокрые и скользкие. Нож снова вывалился на пол.

– Блин, – буркнула я и тут же испуганно вздрогнула.

Падая, нож задел мне руку – не больно – но заточенное лезвие легко распороло мне кожу возле запястья. Кажется, царапинка не глубокая, но выступили капельки крови и побежали вниз по руке.

Закрыв ладонью царапину, я подняла голову и пересеклась взглядом с Брониславом. Он смотрел на меня, не отрываясь, и его глаза как будто потемнели. Это длилось всего секунду, а в следующую секунду, с усилием, Бронислав отшатнулся прочь от меня.

– Назад! – рявкнул Хьюго, влетая между мной и дядей, отталкивая меня вглубь кухни.

Бронислав резко крутанулся на месте и выбежал из кухни, захлопнув за собой дверь. Хьюго так быстро, как только позволяли ему его больные ноги, подошёл к двери и, дрожащими руками достав из кармана ключи, запер дверь. Также он закрыл окна и занавесил их шторами.

– Фух, – выдохнул старик, когда мы оказались заперты, – успели.

Я стояла в недоумении и прижимала свою царапину ладонью. Кровь всё продолжала идти, и уже измазала мне пальцы.

– Ничего, сейчас, – Хьюго подтолкнул меня к раковине, и мы смыли кровь. Потом на кухне нашлась аптечка, чтобы обработать ранку и заклеить пластырем.

– Посиди пока здесь, – посоветовал Хьюго.

– А вы?

– Я пойду успокою его.

– Вы выйдете?..

За дверью было тихо; наверное, дядя поспешил уйти подальше от нас. Однако ничего нельзя было сказать наверняка. Страх начал накатывать на меня только сейчас, когда я стала осознавать, что произошло.

– Меня не тронет, – уверил старик. – Я его, можно сказать вырастил.

Он сказал это так решительно, что я не смогла возразить. С некоторой тревогой я смотрела, как Хьюго неторопливо выходит из кухни; затем дверь резко захлопнулась.

Я осталась одна.

Я прислушивалась к тому, что происходило за дверью, но всё было тихо. Сколько мне придётся тут сидеть? Я вздохнула и пробежала скучающим взглядом по пыльной посуде, которую выставил из шкафов Хьюго. Чего тут только не было! Но мой взгляд притянула маленькая пузатая бутылочка из стекла. Я взяла вещицу в руки и сдула пыль. Тут же я почувствовала запах, знакомый запах, но такой далёкий, будто его от меня отделяли годы…