Дядюшка Робинзон

Действительно, неповиновение экипажа «Ванкувера» не заставило себя ждать. Сдерживать канаков становилось все труднее. Капитан Харрисон с уверенностью мог рассчитывать лишь на двух ирландцев, трех американцев да храброго француза, слегка «американизированного» после долгих лет, прожитых в Соединенных Штатах.

Этот достойный человек был пикардийцем.[24] Его звали Жаном Фантомом,[25] но отзывался он не иначе как на прозвище Флип. Бравый моряк, натура цельная, с собственной жизненной философией, помогавшей всегда поддерживать бодрость духа и сохранять ясность ума, он избороздил уже весь мир. Флип первый заметил мятежные настроения на борту и предложил капитану Харрисону немедленно принять решительные и энергичные меры. Но что можно было сделать? Не лучше ли, соблюдая осторожность, выжидать благоприятного ветра, который погонит судно к причалам родного Сан-Франциско?

Тревога Гарри Клифтона, осведомленного о происках помощника капитана, росла день ото дня. Наблюдая, как зреет заговор канаков и некоторых матросов, инженер горько сожалел о том, что сел на «Ванкувер» и подверг семью столь грозной опасности. Но было уже слишком поздно.

В конце концов бунтарские настроения вырвались наружу. За особо грубые выходки Харрисон заковал в кандалы мальтийца, схваченного Флипом и одним американским матросом. Это произошло 23 марта. Перешептывавшиеся дружки негодяя не противились выполнению приказа. Наказание это довольно незначительное, но, по прибытии в Сан-Франциско, сам факт неподчинения капитану мог иметь для нарушителя весьма серьезные последствия. Однако дерзкий мальтиец, позволяя заковывать себя, не сомневался, что «Ванкувер» не прибудет в пункт назначения.

Капитан и инженер часто беседовали о тревожной ситуации на корабле. Харрисон, серьезно обеспокоенный, намеревался арестовать Боба Гордона, который явно замышлял захватить судно. Но арест мерзавца мог вызвать бунт, поскольку помощника, похоже, поддерживало подавляющее большинство канаков.

— Очевидно, — уверял капитана Гарри Клифтон, — арест ничего не изменит. Рано или поздно Боба Гордона придется выдать возмущенным сторонникам, и положение станет хуже прежнего.

— Вы правы, Гарри, — соглашался капитан. — Увы, нет никакого способа помешать подлецу — разве что всадить ему пулю в лоб! И если он будет продолжать свое, Гарри, видит Бог, я сделаю это! Ах, если бы только ветер и течение не подвели нас!

И впрямь, свежий морской ветер непрерывно сбивал «Ванкувер» с курса. Корабль изрядно трепало. Миссис Клифтон и двое младших детей не покидали полуюта.[26] Не желая тревожить жену без крайней необходимости, Гарри Клифтон ничего не рассказывал ей о беспорядках на борту.

Но вот море стало таким грозным, а ветер таким сильным, что «Ванкувер» принужден был встать носом на волну и идти под стакселем[27] и двумя взятыми на нижний риф[28] марселями.[29] Двадцать первого, двадцать второго и двадцать третьего марта солнце скрывалось за густыми облаками, и нельзя было провести никакие астрономические наблюдения. Капитан Харрисон больше не знал, в какой точке Тихого океана находится «Ванкувер» и как далеко на север ураган унес корабль. К прежним тревогам теперь добавилась новая.

Двадцать пятого марта, к полудню, небо слегка прояснилось. Ветер повернул на четверть к западу и благоприятствовал курсу судна. Показалось солнце, и капитан намеревался этим воспользоваться, чтобы определить местонахождение корабля, тем более что приблизительно в тридцати милях к востоку показалась земля.

Земля! Земля в поле видимости, в той части Тихого океана, где даже на новейших картах не было нанесено никакой суши. Капитан Харрисон пришел в недоумение. Неужели их отнесло так далеко на север — до широты Алеутских островов? Именно это надлежало проверить. О цели предстоящих измерений капитан рассказал не менее удивленному инженеру.

Капитан Харрисон взял свой секстан[30] и, поднявшись на полуют, ожидал, когда солнце достигнет самой высокой точки своего суточного пути, чтобы провести нужные измерения и определить точно направление на юг.

Было 11 часов 50 минут, и капитан как раз поднес секстан к глазу, как вдруг из трюма послышались шум и громкие крики.

Капитан Харрисон подбежал к балюстраде полуюта и глянул вниз. В этот момент приблизительно тридцать канаков, опрокидывая английских и американских матросов, вырвались из трюма наверх, исторгая ужасные вопли. Освобожденный от оков мальтиец находился в толпе бунтовщиков.

Капитан в сопровождении инженера немедленно спустился на палубу. Верные матросы сомкнулись вокруг Харрисона.

В десяти шагах от капитана, перед грот-мачтой, все разрасталась толпа взбунтовавшихся канаков. Большинство из них вооружились ганшпугами,[31] брусьями и кофель-нагелями,[32] вырванными из кофель-планок.[33] Мятежники кричали, размахивая палками. Канаки собирались захватить корабль по наущению Боба Гордона, собиравшегося превратить «Ванкувер» в пиратское судно.

Харрисон решил покончить с мерзавцем.

— Где помощник? — спросил капитан, но ответа не дождался.