Диагноз доктора Холмса

Пока же он откровенно скучал в камере. Все эти допросы, естественно, ни к чему не приводили, и, когда его в очередной раз притащили в комнату с металлическим столом, он не испугался, ему было скучно. Все, что произойдет дальше, Максим знал наперед.

Однако он поторопился с выводами. Он ожидал увидеть в допросной Ингу Шипову — одну из его недавних жертв. Разговаривая с ней, он обычно представлял, как распарывает ей живот и заставляет смотреть, сколько в ней скрыто внутренностей; это забавляло его. Интересно, догадывалась ли она о том, чего ему хочется? Пожалуй, да, потому что очень часто под его взглядом она нервничала и заканчивала допрос раньше срока, лишь бы уйти и не находиться с ним в одном помещении. Максим видел все ее слабости, он не сомневался, что эта тряпка не соберет путный набор данных для суда.

Но, видимо, это понял не только он, потому что сегодня вместо Инги пришел следователь-мужчина. Он, впрочем, тоже не вызывал у Максима и тени уважения. Этот был невысоким, забавно пухлым, словно покусанным пчелами, каким-то никчемным, как садовый гном. В его внешности не было ничего опасного или хищного. Максим вынужден был признать: тогда, на заводе, стоя лицом к лицу с Леонидом Аграновским, он впервые почувствовал страх перед человеком, а не обстоятельствами. Его инстинкты, никогда его не подводившие, подсказали ему — вот тот, кто тебя убьет, если ты дашь ему такую возможность.

Но этот? Это плюшевый мишка в дешевом костюме!

Сам следователь, впрочем, вряд ли знал, какое забавное впечатление он производит. Он уверенно уселся на стул и поставил на стол кейс, который был едва ли не больше его самого. Он носил массивные очки, и его глаза скрывались за игрой бликов в глянцевых стеклах.

— Здравствуйте, Максим. Меня зовут Михаил Эдуардович, я занимаюсь расследованием смерти Артура Селиванова.

Это что-то новенькое!

— Мне казалось, что расследованием всех смертей занимается та барышня, которая ходит на встречи со мной, как на работу, — хмыкнул Максим.

— Инга, увы, со всем не справляется. Да и есть основания полагать, что убийство Селиванова не связано с остальными делами, слишком уж оно отличается от них.

Этот пухляк был даже лучше адвокатов Максима! Если он развалит дело Селиванова, на суде будет проще. Хотя он, конечно, не прав: Максим хотел избавиться от этого жулика и избавился, он лично выбирал змею, которая вскоре оборвала его жизнь.

Но следствию этого знать не нужно.

— Скажите, Максим, чем вам помешал Селиванов? — все так же спокойно, почти дружелюбно поинтересовался следователь-гномик.

— Ничем, я его даже не знал. Обо всем, что с ним случилось, мне рассказали уже здесь, и я глубоко сочувствую его родственникам, если они у него еще остались.

— Ломаете комедию? Зря вы так. Змею, убившую Селиванова, удалось связать с Ильей Закревским, а он работал на вас.

— Никогда такого не было, — возразил Максим, прикидывая, как удобнее было бы убить этого коротышку. Пожалуй, подвесить за горло на крюк для разделки мясных туш. И пусть дергает этими своими коротенькими ножками! Смешно же…

Инга уже начинала нервничать, когда он смотрел на нее так. Но следователь то ли ничего не замечал, то ли был слишком глуп, чтобы разгадать чужие мысли.

— Вы не знали Илью Закревского?

— Я знал его, он был моим другом. Но он на меня не работал. Если он на кого и работал, то на Александра Гирса, как и я. Ни про каких змей я не в курсе.

— То есть вы этого бумсланга даже не видели?

— Я слабо представляю, что это такое.

— Позвольте освежить вашу память.

А вот дальше началось то, что заставило Максима усомниться в реальности происходящего. Может, ему это снится? Не могло такое случиться в допросной комнате простого отделения полиции — но случилось же!

Забавный пухлый человечек открыл свой большой тяжелый кейс — и комнату наполнило озлобленное шипение. А следователь и бровью не повел, он уверенно достал из чемодана крупную извивающуюся змею. Его маленькая ручка держала ее так крепко, что оставалось лишь догадываться, насколько этот «гномик» на самом деле силен. Даже Максим так не смог бы! Он легко убивал других, однако старался не рисковать собственной жизнью. Он не боялся змей, просто знал, что их тела гораздо сильнее, чем кажется. В страхе или ярости они могут изогнуться так, что удержать их почти нереально, тут нужна серьезная физическая подготовка и опыт.

— Вот, этого бумсланга нашли у вас дома, — как ни в чем не бывало заявил пухлый человечек, хотя змея продолжала хлестать его по руке, порой задевая живот и грудь. Впрочем, это его не только не ранило, он даже, кажется, ничего не чувствовал. Максим не подозревал, как такое возможно.