Диагноз доктора Холмса

Только теперь Инга поняла, почему Анна не стала спорить с ней сразу, почему позволила братьям Аграновским возмущаться. Пока Дмитрий и Леонид отвлекали внимание на себя, она успела отправить кому-то сообщение, она все время держала телефон в руках.

Но что это за связи такие, способные довести обычно невозмутимого начальника следственного отдела чуть ли не до истерики?

— Что теперь будет? — тихо спросила Инга.

— Пока не знаю, все зависит от нее. Но ты изрядно подпортила себе жизнь, если она тебе не нравится.

— В смысле?

— Теперь тебе нужно делать все, чтобы она не стала жаловаться. А это значит, что, если она у тебя спросит что-то об этом деле, ты ответишь, даже если тебе не хочется отвечать.

— Но это же неправильно! Кто она такая, чтобы лезть в расследование?

— А вот это тебя не касается. Инга, все очень просто: либо ты радуешь вниманием Анну Солари, либо прощаешься с работой. Только так — теперь, когда ты разворошила осиное гнездо.

И, глядя ему в глаза, Инга была вынуждена признать, что он не шутит.

Глава 6. Бенджамин Питзел

Предложение проверить тех, кто покупал в кинотеатре попкорн, оказалось неожиданно удачным. Анна и сама такого не ожидала, да она и сейчас не спешила с выводами. Просто один случай оказался настолько странным, что без труда насторожил полицию.

Молодой человек лет тридцати подошел к стойке с попкорном еще до того, как кинотеатр открыли для посетителей. Продавца там в такое время, естественно, не было, как не было и попкорна — сам аппарат не работал. Но мужчина и не нуждался в нем, он забрал с собой несколько больших картонных ведер и ушел.

В незнакомце без труда опознали Илью Закревского — сына одного из владельцев развлекательного комплекса. Так что обвинение в краже ведер для попкорна ему не грозило, если бы такое обвинение вообще когда-либо было предъявлено в истории сыска. У Ильи были ключи от развлекательного комплекса, он мог находиться где угодно, но именно в этот день его поступок казался подозрительным.

Ведро с символикой кинотеатра, по сути, было гораздо ценнее, чем попкорн. Попкорн можно приготовить где угодно, хоть в микроволновке, и никто не заметит разницы, отвлеченный мертвым телом. Предполагалось, что попкорн даже не запомнят, не посчитают, что он важен!

Именно это и выяснил Дмитрий в тот день, когда спешил к ним на встречу в кафе, это сообщил, узнав от знакомого эксперта. Они хотели понаблюдать за Ильей, опередить в этом полицию, понять, может ли он быть причастен к убийству Сергея Увашева… Но тут вмешалась Инга Шипова, и их планы рухнули как карточный домик.

Анна не могла сказать, что это задержание привело ее в ярость. Нет, скорее оно вызвало раздражение — и не более. Но оно отняло время и заставило обратиться к связям, о которых она обычно предпочитала не вспоминать, вот что важно. За любую помощь потом придется платить! Однако иначе было нельзя, и теперь она утешала себя тем, что получать информацию по расследованию будет проще: Инга стала ее должницей, хотя сама следовательница вряд ли считала это справедливым. Ну а кто ее спрашивает?

Леон и Дмитрий были поражены ее быстрым освобождением, а она почти ничего им не объяснила. О некоторых вещах лучше не знать, спать и правда будет легче. Сейчас Анна думала лишь о том, что вся эта чехарда с арестом и освобождением отняла у нее бесценное время. Когда она освободилась и вернулась к Леону, Илью Закревского уже официально вызвали на допрос. Теперь подходить к нему было бесполезно, оставалось только ждать.

— За ним и еще один грешок обнаружился, — сказал Леон. — Закревский был частым гостем в ночном клубе Артура Селиванова.

— Само по себе это ничего не значит, — указала Анна. — Селиванов держал клуб для золотой молодежи, у него многие богатые и знаменитые тусили.

— Да, но пока только имя Закревского мелькнуло в нашей истории два раза.

Они устроились в небольшом кафе неподалеку от участка. Из окна открывался отличный вид на парковку, отсюда они бы не упустили появление Ильи Закревского. Анна понимала, что этот беглый взгляд даст им не так уж много. Возможно, Закревский вообще не связан с этой историей. Возможно, связан, но как мальчик, которому позволили придержать дверь перед взрослыми. Ей казалось, что он слишком молод, чтобы организовать такие убийства. Хотя… Холмса казнили за девять дней до его тридцать пятого дня рождения, и молодость не помешала ему сделать все, что он сделал.

Так что молодость и неопытность относительны.

— Ты не будешь мстить Шиповой? — осторожно поинтересовался Леон, пока они дожидались появления Ильи.

— Нет. Месть я считаю жуткой бедой: она приводит к неконструктивному мышлению. Это зацикленность: отомстить, сделать гадость, подлатать задетую гордость. У меня нет на это времени.

— Так что же ты, мать Тереза, прощаешь всех, кто тебя обидел?

Анна невольно перевела взгляд на правую руку. Плотные повязки надежно скрывали витиеватый узор из шрамов на ее коже, но она ни на секунду не забывала, что он там.