Диахар

Ждем-с. Я рассовала всякие звездочки-цветочки в многострадальном дневнике, ожидая ответа и вспоминая, как в далекой жизни до глубокой ночи переписывалась с молодым человеком и друзьями. Были времена, когда в памяти простенького телефона хранились самые милые сообщения и перечитывались, когда грустно. Когда я засыпала и просыпалась с смской от любимого мужчины. Когда такие вещи значили очень много.

Леший, в смерти встретить что-то похожее приятно и тяжело одновременно. Ностальгия накатила с такой силой, что я чуть не расплакалась.

От размышлений меня отвлекла легкая вибрация, означающая, что пришел ответ.

«И что говорит твой разум?»

Когда переписываешься с близким человеком, его голос как будто звучит у тебя в голове. Ты всегда чувствуешь его интонацию и знаешь, где есть подтекст. С Люцифером же сложно понять: смеется он или пытается разгадать ход моих мыслей.

«Что вам, искусителям, не знакомы искренние чувства. Вы запрограммированы на одну задачу. А в того, кто умеет влюблять в себя, бывает легко влюбиться».

Ох, как страшно говорить кому-то об этом…

«Ты ошибаешься».

Ненавижу такие ответы! Если бы мы разговаривали вживую, то я бы дала ему затрещину, честное слово. «Ты ошибаешься» — очень содержательно и подробно!

«*здесь звук удара по чьей-то милой белобрысой голове*».

А что мне терять? Пусть знает, что я не люблю короткие ответы.

«Значит, я милый? =)».

Я глупо захихикала, поставив отметку «отлично» такому ходу. Здравствуй, подростковый флирт.

«Нет, ты — тихо выводящий меня из себя!».

Ответ пришлось ждать минут пять, не меньше. Я уже решила вернуться к своим записям, когда почувствовала, что пришло сообщение.

«Я объясню тебе при встрече».

«Уверен, что она будет?». — Все-таки черти — самоуверенные ребята.

«Демоны, женщина, куда ты денешься!?». — Хм, интересно, я его достала или он сейчас сидит в своем замке и хохочет?

«Я убегу, улечу, испарюсь». — Вспомнившиеся ни с того ни с сего строки из песни Аркадия Укупника пришлись очень кстати.

Теперь ответ пришлось ждать почти десять минут.

«Любовь и Ад, Ад и любовь!

Не различишь двух этих слов!

Зажглася страсть, клокочет кровь,

В Ад превращается любовь!

Талант приветствует любимый

Рукоплесканий адский гром,

Ад ревности непобедимой

Я в сердце чувствую моем.

Когда к другому предпочтенье

При мне окажешь как-нибудь,

О, что за адское мученье

Стеснит растерзанную грудь!

Нет, сохраню я до могилы

Любви отверженный мой клад,

Ведь я сказал, что равны силы:

Ад и любовь, любовь и Ад!»

Вот это да! Меня так и подмывало спросить, это у него сохраненное сообщение для рассылок в нужный момент или сидел бедняга и печатал? И как я вообще должна это понимать?

«?!»

Я ждала сообщение от Люцифера полчаса. Но их сиятельство не изволило снизойти и пояснить, зачем прислало стихотворение Ивана Тургенева.

Плюнув на ненормальных Верховных, я легла спать.

Иерон.

Хар! Я — взрослый черт — искуситель из рода, берущего начало от Верховного распутника Ада, и не могу понять логику одной взбалмошной души! Пожалуй, мне должно быть стыдно.

Я читал себе нотации, в одиночестве потягивая коньяк. Кухня казалась пустой без моей квартирантки и это меня беспокоило.

Мысли вернулись к сегодняшнему балу. Хар! Только она могла устроить массовые пляски на пару с Люцифером. Как она вообще умудряется так легко находить общий язык с Верховными? Ас сходит с ума, Люцифер выплясывал дикие движения, и даже Вельзевул весьма настойчиво расспрашивал меня о ней. И кстати, я не помню, когда видел Фера от души смеющимся и даже чуточку счастливым.

Но все это меркнет на фоне нашего последнего поцелуя. Я в тысячный раз убеждаюсь, что ни с кем другим не испытывал такого.

Я не могу понять ее: эта девчонка так хорошо играет свою роль моей пассии или у нее появились ко мне чувства? Я не хочу предпринимать какие-то шаги пока не буду уверен. Да и моя гордость намекает мне, что отвергнутый черт — это позор на весь его род и личное клеймо на всю жизнь.

Я пригубил напиток и тяжело вздохнул.

Больше всего я боюсь усложнить ее …хм… смерть. Ей следует вернуться в Рай и забыть обо мне и о времени в Аду. Я не имею права мешать ей в этом.

Возможно, нам следует восстановить дистанцию…

Асмодей.

— Привет, Братишка, — Люцифер потрепал меня по голове. Он — единственный кому простительны такие вольности. И единственный на свете, кто помнит, что я — самый младший из нашей семьи.

— Доброго дня, — я кивнул и приподнял чашку кофе в знак приветствия

Фер — самый близкий мне черт, тот, кому я могу довериться без всяких сомнений. Брат никогда не подводил меня. И все же я смотрю на него, сидящего напротив за небольшим круглым столиком, и не могу не задаваться вопросом: что она в нем нашла. После бала Семерки я не могу вытравить из себя глупейшую ревность, разъедающую меня изнутри. И не могу не злиться, ведь она так спокойно и открыто говорила с ним.

— Асмодей, я по глазам вижу, что ты чем-то озабочен, — Фер жестом поблагодарил демоницу за кофе и тут же отпил глоток.