Дьякон Кинг-Конг

Последовали нервотрепка и ссоры вместе с матом, воплями и вырыванием волос, но в конце концов, после множества заверений, что он будет каждый месяц обеспечивать средствами ее и их детей, колумбийская жена в слезах согласилась на развод. Перед отъездом она состряпала его любимое блюдо – тарелку бандеха паиса. Аккуратно уложила завернутую мешанину из курятины, колбасы и хлеба в новенький ланчбокс, который купила, и вручила ему перед отъездом в аэропорт. Он забрал угощение на ходу, сунув ей в руку пару долларов, и отбыл в Америку с чистой совестью, легко отделавшись. Самолет приземлился в Нью-Йорке как раз вовремя, чтобы он успел в Бруклин на фабричную смену. Отработав свое утро, он раскрыл коробку, чтобы полакомиться вкуснейшей бандехой паисой, но взамен обнаружил, что коробка набита hormigas rojas asesinas[15], устрашающими рыжими муравьями с родины, вместе с запиской, гласившей на испанском примерно следующее: «Адиос, скотина… мы знаем, что не дождемся ни песо!» Гектор вскрикнул и зашвырнул новенькую коробку в длинный открытый желоб, идущий вдоль всей птицефабрики, по которому куриные потроха отправлялись через лабиринт труб под Коз-Хаусес к берегам теплой гавани. И вот там-то, в благоугодном уюте труб и жижи, муравьи поживали в сравнительной гармонии, вылупляясь, пожирая друг друга и радостно жируя на мышах, крысах, шэде[16], крабах, рыбьих головах и куриных потрохах, а также нескольких невезучих живых или полудохлых кошках или дворнягах из близлежащего Коз-Хаусес, что периодически забредали на птицефабрику перекусить, включая немецкую овчарку по кличке Дональд – любимца обитателей жилпроекта. Бедолага свалился в загрязненный канал Гованус и едва не утонул в зловонной воде. Выбрался он на берег без сил, с порыжевшей шкурой и скуля, как кошка. Битый час Дональд слонялся вдоль берега, прежде чем отдать концы. Муравьи, ясное дело, его сожрали, как пожирали прочих безвестных созданий, обитавших внутри и вокруг отбросов и отхожих труб под птицефабрикой, и тем славно пробавлялись до начала каждой осени, когда их внутренние часы говорили, что пора пускаться в паломничество на поверхность ради того, что делала, или должна бы делать, или зря не делала всякая богобоязненная тварь на земле от крохотульных, размером с живую клетку, мальков в Виктория-Фоллс до огромных ядозубов, блуждающих в мексиканской глубинке: они искали Иисуса – или в данном случае Иисусов сыр, как раз обретавшийся в семнадцатом корпусе Коз-Хаусес нью-йоркского жилхозяйства, в ведении Сосиски, который каждый месяц преданно молился, дабы Господь дозволил вложить его собственную сосиску в филейную часть сестры Денис Бибб, лучшей органистки во всем Бруклине, и к тому же преданно откладывал по нескольку кусков Иисусова сыра на черный день, чем ежегодно по осени оказывал муравьям большую услугу.