Дьякон Кинг-Конг

Он вздохнул, поднялся из-за кухонного стола, снял галстук с ближайшей дверной ручки, накинул на шею и перешел к зеркалу в зале, чтобы завязать, чувствуя облегчение с примесью – вопреки себе – капельки возбуждения. Для себя он уже решил, что история Губернатора о так называемой спрятанной добыче – великом сокровище, которое отец затаил где-то в вагоне или на складе, – просто басня. И все же несколько ненавязчивых звонков и вопросов к матери подтвердили, что история Губернатора правдива хотя бы отчасти. Элефанти убедился, что в течение двух лет Губернатор был единственным другом и сокамерником папы в Синг-Синге. Еще папа несколько раз упоминал о Губернаторе в разговорах с матерью, будучи на пороге смерти, но она божилась, что не прислушивалась.

– Он сказал, что хранит что-то для друга и что оно в руках Божьих, – пересказала она. – Я не обратила внимания.

– Он сказал «в руке Божьей» или «в Божьей ладони»? – уточнил Элефанти, вспоминая стихи, которые читал Губернатор.

– Ты сам там был! – резко ответила она. – Ничего не помнишь?

Но Элефанти не помнил. Ему было девятнадцать, он готовился унаследовать дело под началом семьи Горвино. Умирал его отец. Требовалось заступить на его место. Хватало, о чем подумать. В то время он захлебывался в собственных запутанных, закупоренных чувствах. Было не до Бога.

– Не помню, – сказал он.

– Под конец он чего только не городил, – сообщила мать. – Папа не ходил в церковь с тех пор, как освободился из тюрьмы, так что я не обращала внимания.

Элефанти проверил все схроны – те, к каким у него имелся доступ, а таких было больше, чем он сообщал клиентам, – и остался несолоно хлебавши. Переворошил и собственную память, но она играла с ним шутки. Он помнил, что в детстве отец несколько раз повторял… «Жди Губернатора. Он расскажет безумный стишок! Будь наготове». Но какой подросток слушает своего отца? Да и все равно отец рассказывал без подробностей. Общался только кивками и бурчаньем. В их мире облекать мысли в слова – дело опасное. Зато если батя облекал что-то в слова, на то был резон. Это имело значение. Так что папаня явно передал ему что-то важное. Но что? Чем больше Элефанти размышлял, тем больше запутывался. Ответ, если такой вообще есть, может знать Дрисколл Стерджесс, решил Слон, – сам Губернатор. Так что он позвонил и договорился о встрече – чтобы, наверное, успокоиться, узнав ответ.