Диалектический материализм

В качестве примера можно сослаться на Платона, являвшегося представителем крайней идеологической реакции в древней Греции. Согласно его учению, правители, для того чтобы держать народ в подчинении, должны пропагандировать, как он выражался, «благородную ложь»: прекрасно сознавая, что это неправда, они должны утверждать, что правители и подчинённые — люди двух различных категорий, что правители — люди из «золота»‚ а все остальные — из «меди и железа»[277]. В то же время Платон утверждал, что правление аристократии — наилучшая общественная система и что всякий отход от такой системы означал бы анархию и вырождение. Однако он, несомненно, верил этому. Это была одна из иллюзий его класса, составлявшая самую основу его воззрений. С точки зрения идеологии аристократов-рабовладельцев, которую Платон выражал и в значительной степени создал, было вполне естественным говорить людям ложь и считать такую ложь благородной.

Так обстояло дело со всеми идеологиями правящих классов. Добросовестное «ложное сознание» переплетается с умышленным обманом так тесно, что по временам их даже невозможно отличить друг от друга. Особенно это имеет место в капиталистическом обществе, где всё, в том числе и идеи, продаётся или покупается. Те, кто имеет идеи, которые можно продать, рассматривают их как товар, который можно обменивать на деньги, а не как истину, которой должно верить.

То, что определённые идеологии продиктованы классовыми интересами, признавалось давно. Когда новый класс борется за власть и вследствие этого выдвигает новую идеологию против идеологии старых правящих классов, он тем самым в общем и целом признаёт, что старая идеология выражает интересы его политических противников. Поэтому он критикует эту идеологию как нагромождение лжи, продиктованной классовыми интересами. Свою же идеологию он выдвигает как систему истин, отвечающих главнейшим нуждам всего общества.

«…всякий новый класс, который ставит себя на место класса, господствовавшего до него, уже для достижения своей цели вынужден представить свой интерес как общий интерес всех членов общества, т. е., выражаясь абстрактно, придать своим мыслям форму всеобщности, изобразить их как единственно разумные, общезначимые. Класс, совершающий революцию, — уже по одному тому, что он противостоит другому классу, — с самого начала выступает не как класс, а как представитель всего общества… »[278]

Поэтому вновь сформированная идеология обычно по началу обладает большим стимулом для своего развития как всеобъемлющая система идей, открывающая новые горизонты, отвечающая остро ощущаемым нуждам общества, словно она основывается не на интересах определённого класса, а на чаяниях всего народа. Однако с течением времени, по мере того как новый правящий и эксплуатирующий класс запутывается в свойственных для него противоречиях, его идеология теряет свою революционную силу и становится консервативной; начинается её загнивание и распад; наконец, её в свою очередь разоблачают как систему продиктованного классовыми интересами обмана, а её выразители вырождаются из оригинальных мыслителей в наёмных пропагандистов правящего класса.

Глава VIII. Наука

В противовес идеологической иллюзии люди открывают истину в ходе своей практической деятельности. Первоначальным источником такого открытия является общественное производство. Из идей, почерпнутых в ходе производственного процесса, возникают естественные науки, которые принимают форму специфических исследований, отделённых от производства и проводимых определёнными классами, которые вносят в науку элементы своей классовой идеологии. В то же время развиваются общественные науки, которые уходят своими корнями в опыт, приобретённый в ходе классовой борьбы, служат целям общего управления общественными делами и контроля над ними. Однако при господстве эксплуататорских классов общественные науки не занимают такого места, какое занимают науки естественные.

Идеи о производственном процессе