Читаем Диалектический материализм полностью

Самая высшая форма движения - общественная - имеет свои особые, присущие только ей закономерности развития. Буржуазные социологи эпохи империализма, с особым рвением извращая диалектику развития общества, пытаются объяснить общественные явления биологическими закономерностями.

Подобные попытки извратить научное понимание общественного развития делаются для того, чтобы скрыть социальные причины, ведущие капиталистический строй к неизбежной гибели.

Одним из реакционных направлений в социологии является так называемый социальный дарвинизм, который проповедуется в наше время американскими философами и социологами. Социальный дарвинизм переплетается с мальтузианством и с вейсманизмом- морганизмом, и вместе они служат "основанием" расизма и космополитизма. Социальный дарвинизм и мальтузианство призваны оправдать империалистические порядки, агрессивные стремления империалистов. В основе социального дарвинизма лежит антинаучная концепция, согласно которой возможно перенести закономерности, открытые в живой природе, на человеческое общество. Общество рассматривается как биологический организм; специфика общественных явлений отрицается. Общество низводится до уровня семьи пчёл или муравьев. Подобно тому, как пчёлы делятся на рабочих пчёл, матку и трутней, так якобы и в обществе люди всегда должны делиться на тех, кто трудится, и тех, кто живёт за счёт трудящихся, так называемую "расу господ". На этом основании такие общественные явления, как классы, государство, объявляются вечными категориями, отрицается их исторический характер. Утверждается, что якобы люди в силу естественных законов делятся на низшие и высшие расы. Главным фактором общественной жизни объявляется борьба за существование, за жизненное пространство; тем самым оправдываются грабительские империалистические войны. И голод и нищету при капитализме пытаются объяснить "законом" Мальтуса, по которому население якобы растёт в геометрической прогрессии, а средства к существованию увеличиваются в арифметической прогрессии. Отсюда делается вывод о том, что надо "регулировать" численность населения, что на языке империалистов значит: истреблять народ путём войн, стремиться к неограниченному распространению болезней.

Опасность всех этих теории в том, что они дают извращённое понимание общественного развития, замаскированное ссылками на науку, на естественные биологические законы. Не случайно поэтому всякого рода реакционеры очень охотно воспринимают социальный дарвинизм, мальтузианство, направляя их против марксистского научного понимания общественных явлений.

Марксизм-ленинизм доказал, что развитие общества идёт по присущим ему объективным законам, причём эти законы являются специфическими для общества, и этих законов нет и быть не может ни в органической, ни в неорганической природе.

Махисты и их последователи в России - Богданов и др. - "обвиняли" марксизм в том, что последний не применяет для объяснения общественных явлений биологических категорий, таких, например, как "борьба за существование", "естественный отбор" и т. и.

В. И. Ленин в книге "Материализм и эмпириокритицизм", разоблачая софистику махистов, показал, что "не-биологический" подход к обществу является не недостатком, а заслугой марксизма. Марксистская наука об обществе отбрасывает так называемый "социальный дарвинизм", пытающийся объяснить общественные явления биологическими категориями. Марксизм дал единственно научное понимание законов развития общества как новой, высшей формы движения материи. Марксизм рассматриваем общество как процесс, осуществляющийся на основе своих, присущих ему закономерностей. Закономерности биологической или физической форм движения не могут объяснить процесс развития общества.

Разоблачая махистов, В. И. Ленин писал: "... Применение понятий "подбора", "ассимиляции и дезассимиляции" энергии, энергетического баланса и проч. и т. п. в применении к области общественных наук есть пустая фраза. На деле никакого исследования общественных явлений, никакого уяснения метода общественных наук нельзя дать при помощи этих понятий. Нет ничего легче, чем наклеить "энергетический" или "биолого-социологический" ярлык на явления вроде кризисов, революций, борьбы классов и т. п., но нет и ничего бесплоднее, схоластичнее, мертвее, чем это занятие" [8].

Эта характеристика, данная Лениным всем попыткам сведения высших форм движения к низшим, является важнейшим методологическим указанием для научного понимания соотношения основных форм движения природы.

3. РАЗВИТИЕ КАК ОТМИРАНИЕ СТАРОГО И ВОЗНИКНОВЕНИЕ НОВОГО

Марксистская диалектика учит, что движение, развитие не является простым перемещением или количественным ростом готовых, неизменных предметов, комбинацией неких "вечных сущностей", "элементов мира", а представляет собой процесс постоянного отмирания старого и возникновения нового.

Под новым материалистическая диалектика понимает то, что растёт и развивается, имеет будущее, под старым - всё отжившее, осуждённое развитием на гибель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агнец Божий
Агнец Божий

Личность Иисуса Христа на протяжении многих веков привлекала к себе внимание не только обычных людей, к ней обращались писатели, художники, поэты, философы, историки едва ли не всех стран и народов. Поэтому вполне понятно, что и литовский религиозный философ Антанас Мацейна (1908-1987) не мог обойти вниманием Того, Который, по словам самого философа, стоял в центре всей его жизни.Предлагаемая книга Мацейны «Агнец Божий» (1966) посвящена христологии Восточной Церкви. И как представляется, уже само это обращение католического философа именно к христологии Восточной Церкви, должно вызвать интерес у пытливого читателя.«Агнец Божий» – третья книга теологической трилогии А. Мацейны. Впервые она была опубликована в 1966 году в Америке (Putnam). Первая книга трилогии – «Гимн солнца» (1954) посвящена жизни св. Франциска, вторая – «Великая Помощница» (1958) – жизни Богородицы – Пречистой Деве Марии.

Антанас Мацейна

Философия / Образование и наука
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука