Диалектика как высший метод познания

Видимо, эти особенности термина (и понятия) «бытие» и глагола «быть» учитывал Г.Гегель, когда начал свой гениальный труд с предложения, в котором 1) нет глагола и 2) определение не дается, а отрицается вообще всякое определение. Он пишет: «Бытие, чистое бытие – без всякого дальнейшего определения» (См. следующий параграф). Но это и есть выражение отношения слова к предмету и становление имени, а, следовательно, и термина. Это отношение состоит в том, что бытие, понимаемое само по себе, имеет отношение к предметности вообще, к любым предметам, которые есть, а в этом отсутствии дальнейшего определения (на данном этапе, вначале) и состоит намёк (указание) на его определённость. Бытие здесь (как и в любом начале, в начале любого дела, мысли) взято само по себе, без отношения к другому. Таким, каково оно есть – «просто есть», «только бытие». Или, как по кантовской традиции выразился Г.Гегель – «чистое бытие». Глагола в этом предложении нет, но он предполагается: определения у бытия нет, но внешним образом оно дается. И сама эта исключительная неопределенность чистого бытия составляет как раз его необычность и составляет как раз саму эту его исключительную определенность. Его определение состоит в том, что у него нет определения. Оно суть лишь что-то неопределенное, лежащее в основании, в начале, гипокейменон. А что есть неопределенное? Только чистое бытие. И это просто вытекает из природы понятия (смотри выше определение Спинозы). Впрочем и в самом греческом термине есть указание на бытие, редко вспоминаемое переводчиками – его корень κειμαι имеет и значение «находиться, быть» [5,698].

Сформулированный термин есть дефиниция. Дефиниция есть определение, как и термин. Но это развернутый термин. Поэтому, в известной мере, они тождественны. Некоторых смущает это сближение. И переводчики пеняют Гегелю, что он «вольно» переводит Аристотеля, называя термин определением [7, 320]. Да, и термин, и дефиниция суть определения, но дефиниция это развернутое, сознательно сформулированное определение как понятие в себе, т.е. свернутое понятие. В этом смысле можно сказать, что у «чистого бытия» нет дефиниции. Но можно сказать и по-другому: всё дальнейшее движение категорий есть процесс его определения. Но не как термина, а как развернутого понятия.

Литература:

   1. Аристотель. Об истолковании /Аристотель. Соч. в 3-х томах. Т. 2. –М.: Мысль, 1978.

   2. Аристотель. Категории. Там же.

   3. Аристотель. Аналитика. Там же.

   4. Аристотель. Метафизика/ Аристотель. Соч. в 3-х томах. Т. 1. – М.: Мысль, 1976.

   5. Вейсман А.Г. Греческо – русский словарь. – М., 1991.

   6. Гегель Г. Наука логики. Т. 1. М.: Мысль, 1970.

   7. Гегель Г. Наука логики. Т. 3. М.: Мысль, 1972.

   8. Логика. Под ред. Д.П.Горского и П.В. Таванца. М.: ГИПЛ, 1956. С. 69.

3. «Чистое бытие» и определения бытия

Итак, чистое бытие это и термин, и не термин. Термин, поскольку имеет определение чистый, а не термин, поскольку не имя, соединяемое с каким-либо предметом или другим именем посредством «есть» или «не есть». И определение «чистый» имеет здесь значение «неопределенный», т.е. противоположное термину.

Поэтому «бытие» не определяет что-то, а полагает все: любое высказывание о любом предмете. Оно не имеет определения, а потому и не понятие. Оно понятие в себе как полагание всякого понятия. И в этом значении бытие есть определение всего и, далее, всеобщего, или, как говорит Гегель, определение абсолютного.

Выражая эту абстрактную простоту и вытекающую из неё сложность, Гегель написал несколько примечаний и прибавлений к весьма коротким первым параграфам и большой и малой «Науки логики». Первые два параграфа большой «Логики» содержат всего несколько строчек. А примечаний и прибавлений к ним – десятки страниц. Они многое поясняют, но и отдаляют, особенно начинающего читателя, от текста. Гегель боится быть не понятым, и поэтому очень подробен в примечаниях и прибавлениях. В то же время, сами мысли весьма скудны и просты, и не могут быть другими в самом начале развертывания логики. Теперь, когда уже не нужно доказывать значимость и истинность логических определений гения, эти мысли могут быть изложены еще проще, чем это делает автор в большой «Логике». Взятый без примечаний и прибавлений текст «Науки логики» начинается так:

***

Глава первая. БЫТИЕ

А. БЫТИЕ (SEIN)