Диалектика. Ключ к истине

Нельзя, потому что вы продавцы, рабочие, только не помидоров, а своей рабочей силы, и только вы можете повысить цену на продаваемый вами товар. Но вы, продавцы-то, думайте – буржуазия-то соединяет свои ряды. Правильно делает или нет, если она классовую борьбу ведет?

Правильно, ну а как по-другому?

Есть Союз промышленников и предпринимателей, и они проводят конференции, слеты, форумы, все что угодно, – а вы чего не проводите конференции, слеты? Вообще-то проводят рабочие, я об этом скажу, но мало. Они все думают, что в одиночку решат. Но в одиночку вы не победите. Вы хотите выиграть или проиграть? Если вы хотите выиграть, то надо соединяться. Зачем пишется: «пролетарии всех стран, соединяйтесь»? Потому что если сделать «пролетарии всех стран, разъединяйтесь», поодиночке вас всех разобьют. Вас поодиночке и разбивают – что, вас это удивляет? Это вы с позиции должны буржуазной теории и классовой борьбы рассмотреть: если это классовая борьба и с вами борется объединенная сила буржуазии, что же вы в одиночку выходите бороться с такой силой? Это просто дураки или простаки малограмотные, которые думают, что они в одиночку победят. Нельзя в одиночку победить.

А я вот помню: при советской власти, когда внимательно следили за различными телодвижениями в зарубежных странах, непрерывно показывали, что в Европе – во Франции, Испании, Германии – постоянно шли забастовки. Я не могу сказать, что каждый день, ну уж еженедельно точно где-то кто-то против чего-то бастует. И это же капитализм, это же и буржуазия…

И капитализм сохраняется. А у нас в России в конце XIX – начале XX века тоже были непрерывные забастовки: бастовали, бастовали, бастовали, а потом раз – и советская власть. А как советская власть получается? Очень просто: вы бастуете, мы бастуем, я представителя отправляю, вы представителя отправляете от своего завода. Вот представители заводов собрались в Иваново в 1905 году, и появился первый Иваново-Вознесенский совет. А если это от ключевых предприятий, то уже все теперь решается в городе этим Советом. А предприниматели хотели, чтобы это было по отдельности: давайте я буду вот с вами отдельно разговаривать, со своими рабочими, и каждый предприниматель со своими рабочими отдельно. А что объявили эти забастовщики: все со всеми, давайте, мы с вами готовы говорить. Вот у нас Иваново-Вознесенский совет, мы все остановим, если надо, а если вы попросите, мы можем в типографии напечатать указ, или приказ, или распоряжение губернатора, пожалуйста.

Это же древнеримское: разделяй и властвуй.

Разделяй и властвуй. Значит, вот это «соединяйтесь» в России себя проявило, а Европа «цивилизованная» сколько ни ходила, все впустую. Она ходила-ходила, а Советов не создала, хотя попытки были в Венгрии и в одной из земель Германии – в Баварии. Поэтому Европу мы, конечно, хвалим, но мы тоже понимаем, что у нашего рабочего класса могучие заслуги были. Вот как, вы думаете, сократился рабочий день впервые в России? В России рабочее время до конца XIX века законом не ограничивалось и составляло 14–16 часов в сутки. В 1897 году под напором рабочего движения, особенно ткачей Морозовской мануфактуры (г. Иваново), в России впервые рабочий день законодательно был ограничен до 11,5 часа (в субботу 10 часов), а для женщин и детей – 10 часов при шести рабочих днях в неделю. Только в результате Морозовской стачки впервые в России было установлено законодательное ограничение рабочего дня. А до этого умирали люди на работе.

11,5 часа?

Да, одиннадцать с половиной часов.

От души!

Потом прошло, считай, не так много лет, и первое, что сделала советская власть, правительство советское, – был декретом установлен восьмичасовой рабочий день, на третий день после установления советской власти. И что? 100 лет у нас восьмичасовой рабочий день. А что за это время получилось? А за это время, между прочим, жизнь так изменилась, что вот, скажем, раньше у вас было свободное время, а теперь вы в бывшее свободное время будете в пробке стоять. Раньше вы могли доехать быстро на работу, а теперь у нас предприятия отправляют из города куда-нибудь подальше. Раньше я вышел из дома и дошел до проходной завода – «и заводская проходная… в люди вывела меня». Поэтому и гудки были заводские, а сейчас гуди не гуди – кто их услышит, поскольку они будут гудеть там, где рабочие не живут, например у большой помойки, где расположены заводы «Хёндай» и «Ниссан». Они оттуда ни в филармонию не поедут, ни в театр. Оставшиеся заводы отправляют из города куда подальше, и, соответственно, все ранее свободное время рабочих уходит на дорогу.