Диалог: Искусство слова для писателей, сценаристов и драматургов

Писательство питается из двух источников: талант придумывать истории и талант сплетать слова. Талант придумывать истории обращает повседневность в значительные, эмоционально яркие события и рождает героев, затем заставляет их работать вместе, создает связи, метафоры жизни. Мастерство владения словом обращает обычный разговор в выразительный диалог, создает яркие словесные конструкции. Вместе эти два таланта определяют форму сцены.

Хорошие писатели прибегают к «принципу айсберга»: чтобы двинуть вперед историю, они уводят большой объем невысказанных мыслей, чувств, желаний и действий в подтекст сцены; чтобы рассказать свою историю, они выводят на поверхность слова, наделяя героя уникальным голосом. Давайте шагнем назад, в те времена, когда эти голоса зазвучали впервые.

Гомер, самый первый известный нам рассказчик историй, использовал более 250000 слов — в «Илиаде» и «Одиссее». После изобретения алфавита, примерно за 800 лет до нашей эры, его эпические творения были записаны, и первый диалог попал на страницу. Герои Гомера спорят, обвиняют друг друга, вспоминают о прошлом, предсказывают будущее, но, хотя рифмующиеся строки поэта-слепца изобилуют образами, его герои скорее декламируют, чем разговаривают. Поэтому, хотя индивидуальность его героев выражается через выбор и совершаемые действия, в диалоге их голоса звучат почти одинаково.

Во времена Гомера первые сценические представления были священными ритуалами, в которых хоры пели, танцевали и речитативом повествовали о богах и героях. Религиозный ритуал постепенно эволюционировал в театр, потому что предводитель хора выступал вперед и становился актером, воплощавшим определенного героя. Эсхил ввел в трагедию второго актера и изобрел стихомифию, буквально «разговор строками» (от στιχος — «строка» и μυθος — «разговор») — технику быстрого обмена короткими стихами. Ритмическая интенсивность речи героев, поочередно произносящих реплики или фразы, сочеталась с быстрым, острым языком, свободой великой драматической мощи, как в пьесе Эсхила «Агамемнон».

Но лишь когда Софокл ввел третьего актера в такие пьесы, как «Царь Эдип», «Антигона», «Электра», герои начали обретать настоящую сложность. Софокл трансформировал древние архетипы — царя, царицу, царевну, воина, посланника — в героев, у каждого из которых своя личность, своя внешность, свой, уникальный голос. Первые драматурги чувствовали уже тогда, а авторы всяческих историй понимают с тех пор: чем сложнее психология героя, тем более характерным для него должен стать диалог. Другими словами, оригинальность построения героя находит свое окончательное выражение в диалоге, характерном именно для этого героя.

Разберем разговор между героем Мэтью Макконахи, детективом Растином Спенсером (Растом) Коулом, и героем Вуди Харрельсона, детективом Мартином Эриком (Марти) Хартом из телесериала «Настоящий детектив». Когда они смотрят военно-историческую реконструкцию в сельской Луизиане, Раст оборачивается к Марти и произносит:

РАСТ. Как думаешь — какой тут в среднем уровень интеллекта?

МАРТИ. Высоко сидишь — далеко глядишь. Что ты знаешь об этих людях?

РАСТ. Всего лишь наблюдаю и делаю выводы: вижу склонность к лишнему весу, бедность, жажду сказок. Ребята швыряют cвои жалкие гроши в корзинку, которая идет по кругу. Думаю, не ошибусь, если скажу так: атома здесь не разделят, Марти.

МАРТИ. Ты так на это смотришь? Хорошее же у тебя отношение! Не все ведь жаждут засесть в пустой комнате и штудировать учебники по раскрытию убийств. Кому-то нравится толкаться среди людей, там, где всем хорошо.

РАСТИ. Если всем хорошо выдумывать сказки, то ничего хорошего в этом ни для кого нет.

Конфликт Раста и Марти выражается в этой сцене через триалог. Группа военно-исторической реконструкции становится «третьим», слова, которые используют герои по отношению к нему, служат для различения Раста и Марти. Во-первых, они по-разному воспринимают реконструкторов. Раст ощущает презрение, Марти — сострадание. Раст критикует, Марти прощает. Во-вторых, логические, умственные построения Раста сталкиваются с эмоциональным, личностным взглядом Марти. Раст держится холодно; Марти выходит из себя. Вот почему реплики Раста гораздо более тягучие и длинные, чем реплики Марти.

Словарный запас и характеризация