Читаем Диалог с историей (сборник) полностью

Это движение навстречу опасности, ради того, чтобы защитить ближнего, – тоже результат того, что человек слышит голос совести. Еще один пример связан с царствованием Николая II и началом Первой мировой войны, когда Россия заступились за сербских братьев. Какой же здесь прогматизм? Пренебрегая своим очень непростым экономическим и политическим положением, русские пошли воевать, чтобы отстоять независимость и достоинство сербов. Это совестливость, это крест. В истории России такие ситуации возникают и повторяются постоянно.

От креста не полагается отказываться, – учит Православная Церковь. Если Россия принимает на себя этот крест, то Бог даст и силы его нести. И если в политике, в жизни, в общественном устройстве мы будем стремиться к тому, чтобы справедливость торжествовала, чтобы нравственное чувство людей было спокойно, то нам непременно придется нести некий крест.

Несомненно, в мире многие не согласны с нашей позицией. Но сам факт несения такого креста имеет огромное значение для всего мира, для всего человеческого сообщества. И внешняя политика России сохраняет притягательность для многих людей в мире до тех пор, покуда не потеряет нравственное измерение.

Невозможно понять душу и мотивы поступков русского человека без глубокого изучения российской истории. События Крещения Руси, когда великий князь Владимир поставил христианские ценности в центр жизни народа и государства, стали основанием для формирования на просторах нашей земли нового общества. Общества, построенного на стремлении к небесному, к высоким духовным идеалам, к живому и непрерывному поиску Бога. Или, как иногда выражаются культурологи – общества с вертикальной динамикой. Это означало особое отношение к божественному идеалу, к абсолюту, к которому надо как-то прикоснуться еще при жизни. Это высокое стремление можно проследить даже в строительстве храмов: храмовый интерьер воспринимался как образ неба на земле. Отголоском жажды райского блаженства служила вечная мечта русских людей о царстве справедливости на земле. Отсюда такая глубокая укорененность общинных принципов в жизни нашего народа.

Историки-прагматики сказали бы, что христианизация нашей страны впоследствии послужила также формированию единого государства, дальнейшему развитию государственной системы. Но, на мой взгляд, основополагающим является то, что христианские духовно-нравственные ценности легли в основу самосознания и национальных культур многих народов исторической Руси.

Что же лежит в основе отношения русского человека к жизни, каков его высочайший мирской идеал, не личный, не семейный, не домашний, а тот, что определяет его отношение к окружающему миру? По крайней мере том, что был таковым совсем до недавнего времени и который, хочется верить, еще сохраняется в душе народа. Прежде всего – это способность принести жертву ради Родины и ради ближнего. Человек, открытый к своему ближнему, готовый к самоотвержению, способен на совершение подвига.

Важное место в мировоззрении нашего народа занимает еще один евангельский идеал – идеал целомудрия. Церковь учит нас, что целомудрие есть в первую очередь «здравый (то есть целостный) образ мыслей», направленный на сохранение и укрепление целостности человеческой личности. А целостность заключается в единстве с Божественным замыслом о человеке и мире, в причастности к делу Христа и к опыту многих поколений верующих, начиная с апостолов и святых отцов и заканчивая нашими предками, чьими трудами молитвами наш народ спасся от колонизации и утраты исторической субъектности, сохранил возможность соработничества в служении Господу.

Поэтому мы должны, сознавая свои и чужие ошибки, не вычеркивать ничего из своей истории: отрицательный опыт – тоже опыт, он тоже промыслителен. Отказ от части исторического национального опыта имеет те же последствия, что и раскол внутри гражданского общества или отдельной личности. Как не устоит царство, которое разделится в себе, так не устоит и та личность, которая внутренне разделена противоречиями, конфликтами, двойной жизнью, лицемерием и ложью. Здание может стоять долгие годы, и вдруг – землетрясение. Если здание целостное, если его конструкция не повреждена, то оно выдержит.

Точно так же и наша человеческая жизнь. Пока всё спокойно, вроде ничего и не происходит. И вдруг землетрясение, которое сотрясает нашу личную, семейную, общественную, государственную жизнь, – и тогда рушатся личности дезинтегрированные, лишенные целостности. Поэтому, когда мы говорим о целомудрии, мы говорим не только о личной этике. Мы говорим о чем-то гораздо большем – о способности человека оставаться человеком и осуществлять свою высокую миссию вне зависимости от потрясений в том числе и исторических.

Целостность человека – это залог его жизненного успеха и нравственного совершенствования. Целостность множества людей обеспечивает защиту духовной и культурной самобытности нашего народа, его мировоззрения и представлений о справедливости как основе национального согласия, социального мира и возрастания культурных достижений.

Перейти на страницу:

Все книги серии Духовный путь

Святые вожди земли русской
Святые вожди земли русской

Книга, написанная из глубины души православного человека, рассказывает о вождях, правивших Русью.Евгений Поселянин, видный публицист и духовный писатель рубежа XIX–XX веков, бережно собрал сказания о том, как, служа Руси, жалея и храня ее, русские князья достигали венца святости, — о тех из них, в которых особенно сильно было одушевление веры.Святые Равноапостольные княгиня Ольга и князь Владимир, мученики князья Борис и Глеб, представители семейства Ярослава Мудрого, правители уделов во времена нашествия Батыя — все те «добрые страдальцы», прославившие себя воинскими и духовными подвигами. Их молчаливые упорные труды, правда их сердца, их невидные при жизни жертвы достойны благодарности и вечной памяти.Завершают книгу размышления Евгения Поселянина о внешних проявлениях веры и важности почитания святых — фрагмент труда беллетриста под названием «Идеалы христианской жизни» (1913).

Евгений Николаевич Поселянин

Религия, религиозная литература
Лазарева суббота. Расказы и повести
Лазарева суббота. Расказы и повести

Священнослужитель из Вологды протодиакон Николай Толстиков мастерски описывает будни родного города и родного прихода (храм святителя и чудотворца Николая во Владычной Слободе), доходчиво рассказывая о том, к чему ведет жизнь без Бога. Крохотные «приходинки» и полновесные рассказы – это смешные и грустные, полные житейской мудрости свидетельства того, как после многих лет безверия возрождается духовная жизнь у людей из российской глубинки. Во всех этих произведениях есть надежда на всеобъемлющий Промысел Божий, есть радость от созерцания мира, который автор видит глазами благодарного художника. Также в книгу включены две повести: «Брат во Христе» – пронзительная история любви уже немолодого человека, решившего стать священником, и увлекательная историческая повесть «Лазарева суббота», написанная на основе жития преподобного Григория, события которой переплетаются с тем, что происходит в наши дни.

Николай Александрович Толстиков

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Диалог с историей (сборник)
Диалог с историей (сборник)

«…Сегодня мы переживаем период, когда общество в состоянии полностью преодолеть духовный недуг. И главный вопрос заключается в том, сможет ли оно четко сформулировать те незыблемые основания, которые превращают нацию в единое целое, те ценности, идеалы и установления, которые определяют ее идентичность и историческую субъектность. Задача осложняется тем, что история России полна зигзагов, исторических срывов и трагедий – что, впрочем, отнюдь не является какой-то нашей уникальной особенностью. В истории многих наций хватает мрачных периодов и даже катастроф. Но здоровье народа зависит от способности преодолевать травмы и идти дальше, раскрывая те таланты, которые даны ему Богом. Нам необходимо выйти на свою историческую дорогу. А значит, нам предстоит актуализировать в глубинной национальной памяти те пласты и символы, которые сохраняются всегда – вопреки войнам, революциям, расколам и смутам – и не зависят от сиюминутных идейных разногласий…»

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее