Диалог с тайным советником Сталина

Некоторые историки склонны утверждать, что знакомство Берии со Сталиным произошло в середине тридцатых. Это неправда. «Триумвират закавказских разбойников» — Сталин-Берия-Багиров — сложился ещё до революции в бакинский период деятельности Сосо.

Эту версию подтверждаете и вы, уважаемый тайный советник вождя, говоря, что, когда в 1922 году Сталин был избран генсеком ВЦИКа, он не замедлил обзавестись конспиративной квартирой неподалёку от Кремля.

Вам он выделил две комнаты, себе взял остальные, разделённые капитальной стеной, в которой была звуконепроницаемая дверь, скрытая портьерами, через которую только и можно было попасть в аппартаменты вождя.

Другой вход в конспиративную квартиру вёл со двора.

Появлялся в этой квартире Сталин один-два раза в неделю, только сам или с неизвестными приезжими людьми с Кавказа, с которыми подолгу вёл беседы, попивая вино или коньяк.

В те уже далёкие от нас двадцатые годы вы впервые увидели моложавого Лаврентия Берию. Держался гость скромно, разговаривал тихо, по-кошачьи бесшумно ходил по комнатам, заглядывая в ванную, на кухню. «И вроде бы обнюхивал углы. После его посещения на всех дверях сменялись запоры и замки», — пишете вы.

Надо полагать, что тогда ещё молодой Лаврентий являлся из Закавказья не к Власику, чтобы засвидетельствовать своё почтение. Уж если заменялись замки конспиративной квартиры, значит, Сталин знал, кто такой Берия, и не доверял ему.

Но Берия, как было сказано, был нужен Иосифу. В то время он являлся заместителем председателя Азербайджанского ЧК Мирджафара Багирова — того самого, который спас приговорённого к расстрелу Берию.

Кто же такой М. Багиров, долгие годы метавший «громы и молнии» — с первых дней установления советской власти, сначала в роли главы ГПУ-НКВД, а затем — самовластного первого секретаря ЦК компартии Азербайджана?

Багиров — такой же, как и Сталин, уголовник. До революции верховодил воровскими шайками в Баку, затем подолгу скрывался от правосудия в Астрахани.

Здесь и попался при ограблении табаханы (мастерской кожевенно-шорных изделий).

Был судим, водворён в каталажку, откуда сбежал в Гянджу. Когда началась предреволюционная смута, вернулся в Баку.

Здесь у него оставались дружки — повзрослевшие недоросли. Не находя места для достойного приложения сил, они прибились к контрреволюционной националистической партии «Мусават» («Равенство»).

Проявив себя в роли шустрого рассыльного, Багиров был включён в состав агентуры мусаватистской разведки в буржуазно-националистическом правительстве Баку, о чём свидетельствовала случайно сохранившаяся характеристика помощника уездного комиссара, гласящая: «Багиров является ревностным мусаватистом, исполнительным служакой».

В этой роли Багиров сколотил из бывших дружков-уголовников новую банду головорезов, которая зверски расправлялась с революционно настроенными людьми Азербайджана.

Прямой пример — физическое уничтожение взбунтовавшихся крестьян Кубинского уезда.

Как продажный тип, которому безразлично, кому служить за плату, Багиров, не задумываясь, переметнулся в отряд дашнаков Амазаспы — армянской буржуазно-националистической, контрреволюционной партии «Дашнакцютюн» («Союз»).

И в этом отряде Багиров преуспевал, громя русских и азербайджанских рабочих и крестьян, причастных к волнениям.

Во время одного из погромов был схвачен командиром красногвардейского отряда Г. Стуруа и арестован. Однако матёрому уголовнику и на сей раз удалось избежать заслуженной кары — помогли всё те же дружки.

Когда под натиском революционных сил местное буржуазно-националистическое правительство вместе с союзной российской контрреволюционной силой и интервентами вынуждено было бежать, Багиров и его друг Берия не покинули страну вместе со своими хозяевами.

Оба продажных оборотня-провокатора под шумок неразберихи поспешили примкнуть к большевикам — по собственной воле, а может быть, по заданию «хозяев», не терявших надежды на возврат к прошлому.

Не ограничиваясь фиктивными справками и удостоверениями, Багиров даже решился на убийство родственника, болыиевика-революционера, чтобы завладеть его документами и назваться его именем.

Итак, Мирджафар вместе со своим приятелем Берией оказался в авангардном отряде большевиков, установивших власть Советов в Азербайджане. Но для этого ему нужно было быть членом партии. Он изготовил фальшивые документы и стал «членом РСДРП с 1917 года», якобы по рекомендации старой большевички Н. Абрамовой (которая впоследствии была немало удивлена и категорически опровергала сие утверждение Мирджафара).

Документы, разумеется, партийные, составленные Багировым в разное время, как выяснилось, носили противоречивый характер, вызывая сомнение в том, состоял ли он когда-нибудь вообще в партии большевиков.

Вся беда советского строя с первых дней установления народовластия до утверждения в органах НКВД ежовщины и бериевщины — в том, что никто не занимался выяснением истинной биографии и деятельности некоторых вождей в дореволюционный период.

Видимо, это было невыгодно самому Сталину и людям с уголовным прошлым, таким как Берия.