Диалоги (о государстве, о законах)

…Существует вид несправедливого рабства, когда те, кто может принадлежать себе, принадлежат другому; но когда такие люди пребывают в рабстве, … (Ноний, 109, 2).

(XXVI, 38) Если, — говорит Карнеад, — ты будешь знать, что где-нибудь скрывается змея, а кто-то, по неосмотрительности, хочет сесть на это место, причем его смерть будет тебе выгодна, то поступишь подло, не предупредив этого человека, чтобы он туда не садился, хотя и останешься безнаказанным. И в самом деле, кто смог бы изобличить тебя в том, что ты об этом знал? Но мы говорим об этом чересчур много. Ведь очевидно, что, если справедливость, верность своему слову и правосудие не будут проистекать из природы и если все эти качества будут иметь в виду одну только выгоду, то честного человека нам не найти. Обо всем этом Лелий достаточно подробно высказался в моих книгах о государстве (Цицерон, «О пределах добра и зла», II, 59).

И если я, как ты мне напоминаешь, справедливо сказал в тех книгах, что благо — только то, что честно, и что зло — только то, что позорно, … (Цицерон, «Письма к Аттику», X, 4, 4).

(XXVII, 39) Мне приятно, что твоя дочка доставляет тебе радость, и что ты согласен с тем, что желание иметь детей естественно. Право, если этого нет, то у человека не может быть естественной связи с человеком, а с уничтожением ее уничтожается и общность жизни. «Ну, и на здоровье!» — говорит Карнеад. Это скверно, но все же благопристойнее, чем то, что говорят Луций и Патрон[322], которые, относя все к себе, считают, что ничего никогда не делается для другого человека, и, утверждая, что честным мужем следует быть только для того, чтобы самому не терпеть бед, а не потому, что это хорошо от природы, не понимают, что говорят о хитром человеке, а не о честном муже. Но об этом, если не ошибаюсь, говорится в тех книгах, похвалив которые, ты прибавил мне силы духа (Цицерон, «Письма к Аттику», VII, 2, 4).

…В этих книгах я соглашаюсь с тем, что справедливость, порождающая тревогу и чреватая опасностями, не свойственна мудрецу (Присциан, VIII, 6, 32).

(XXVIII, 40) ЛЕЛИЙ. — …Доблесть явно желает почестей, а иной награды за доблесть нет никакой… Награду она принимает охотно, но ее настоятельно не требует.

Какими богатствами прельстишь ты этого мужа? Каким империем? Какими царствами? Его, который считает их человеческими, а свое имущество признает божественным! …Но если все неблагодарные люди, или многие завистники, или могущественные недруги отнимут у доблести ее награды, то ее все же будет многое радовать и утешать, и она более всего будет искать опоры в своей собственной красоте (Лактанций, «Instit. div.», V, 18, 4—8)…

Не тела их были взяты на небо[323]; ведь природа не допустила бы, чтобы происшедшее из земли оставалось где-либо в другом месте, а не на земле (Августин, «О государстве божьем», XXII, 4).

…храбрости, настойчивости, упорства храбрейшего мужа никогда не… (Ноний, 125, 18).

…Щедрости Пирра, очевидно, недоставало Фабрицию; богатства самнитян — Курию[324] (Ноний, 132, 17).

…Когда наш знаменитый Катон приезжал к себе в Сабинскую область, он, как мы слышали от него самого, обыкновенно посещал его родной кров. Сидя подле его очага, Катон отверг дары самнитян, некогда своих врагов, а тогда уже клиентов (Ноний, 522, 26).

(XXIX, 41) ЛЕЛИЙ. — …[Каков] Тиберий Гракх был в Азии, таков же остался он по отношению к согражданам; он презрел права союзников и латинян[325] и договоры с ними. Если эта привычка к своеволию начнет распространяться все шире и заставит нашу державу перейти от законности к насилию, так что тех, кто пока еще повинуется нам добровольно, мы будем удерживать страхом, то, хотя люди нашего поколения, можно сказать, уцелели благодаря своей бдительности, я все же тревожусь за наших потомков и за бессмертие государства, которое могло бы быть вечным, если бы люди жили по заветам и обычаям «отцов».

(XXX, 42) После этих слов Лелия все присутствующие стали говорить, что он доставил им большое удовольствие, а Сципион, можно сказать, был в восторге.

Ты, Лелий, — сказал он, — часто выступал как защитник во многих судебных делах, так что я не сравню с тобой не только нашего коллегу Сервия Гальбу[326], которого ты, пока он был жив, ставил выше всех других, но даже ни одного из аттических ораторов — ни по приятности речи, … [ни по ее силе.]

…двух качеств недоставало ему: уверенности в себе и голоса, что мешало ему говорить перед толпой и на форуме[327] (Ноний, 262, 22).

…от стонов заключенных в него людей бык, казалось, мычал[328] (Схолии к сатирам Ювенала, VI, 480).