Диалоги (о государстве, о законах)

АТТИК. — У меня? Да ведь незнание этого людьми, занимающимися государственной деятельностью, я считаю позорнейшим. Ибо, подобно тому, как о законах справляются у письмоводителей, как ты только что сказал, так большинство магистратов, замечаю я, ввиду неосведомленности в своих правах, разбираются в них лишь настолько, насколько этого хотят их прислужники. Поэтому, если ты, предлагая законы относительно религии, счел нужным поговорить об отказе от священнодействий, то долг твой также — после того, как магистратуры установлены законным путем, — постараться рассмотреть вопрос о правах носителей власти.

(49) МАРК. — Я сделаю это вкратце, если смогу. Ибо об этом твоему отцу написал его товарищ Марк Юний[826] более подробно и притом, — во всяком случае, по моему мнению, — со знанием дела и обстоятельно. Мы же должны о естественном праве размышлять и высказываться по своему разумению, а о правах римского народа говорить только то, что нам оставлено и передано.

АТТИК. — Вполне согласен с тобой и ожидаю именно того, о чем ты говоришь. …[Лакуна]

ФРАГМЕНТЫ

Книга I

Как вселенная, ввиду общности природы всех своих составных частей, держится и зиждется на их взаимном соответствии, так все люди, объединенные природой, враждуют между собой вследствие злонравия своего и не понимают, что они родственны по крови и находятся под одной и той же защитой. Если бы люди это соблюдали, они вели бы поистине жизнь божественную (Лактанций, Instit. div., V, 8, 10).

Книга V

Так как солнце, по-видимому, лишь немного склонилось за полдень, а эти молодые деревья еще не дают достаточной тени в этом месте, то не спуститься ли нам к реке Лирис и не обсудить ли нам то, что еще остается рассмотреть, под тенью вон тех ольховых деревьев? (Макробий, «Сатурналии», VI, 4, 8).

Неизвестная книга

И порадуемся за себя, так как смерть принесет нам состояние, либо лучшее, чем то, в каком мы находимся при жизни, либо, во всяком случае, не худшее; ведь когда, при отсутствии тела, дух сохраняет свою силу, то это жизнь божественная, а при отсутствии ощущений, конечно, ничего дурного больше быть не может (Лактанций, Instit. div., III, 19, 2).

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПОЛИТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ТРАКТАТЫ ЦИЦЕРОНА («О ГОСУДАРСТВЕ» И «О ЗАКОНАХ»)

Цицерон широко известен как знаменитый оратор, — его имя даже стало нарицательным, — значительно менее он известен как политический деятель и почти вовсе неизвестен как философ. Такое распределение «аспектов» его славы не случайно. Как представитель ораторского искусства и римской литературы, он прочно и на века вошел в историю мировой культуры; как политический деятель он имел отношение к такой эпохе и событиям, которые ныне интересуют лишь историков (и то далеко не всех!) и, наконец, как философ он едва ли может считаться крупным и самостоятельным мыслителем, сказавшим в этой области какое-то новое слово[827]. И тем не менее его философские произведения — в особенности те, которые отобраны для настоящего издания, — представляют большой интерес.

Они представляют интерес, прежде всего, как идеологический памятник, отражающий политические воззрения и теории, имевшие распространение в определенных кругах римского общества и оказавшие длительное воздействие на развитие этой идеологии, включая эпоху торжества христианской церкви. Кроме того, трактаты Цицерона «О государстве» и «О законах» крайне ценны как памятник исторический, сохранивший многие важные сведения и подробности, главным образом относительно государственного устройства римской республики. И, наконец, названные трактаты Цицерона важны и интересны еще тем, что они дают нам представление о ряде греческих философских трудов эллинистической эпохи, которые до нас не дошли, но на которые Цицерон неоднократно опирается в своем изложении.

В начале своей карьеры Цицерон интересовался философией лишь постольку, поскольку видел в ней одну из основ ораторского образования. Он начал заниматься философией еще в молодые годы, сначала в Риме, где слушал эпикурейца Федра, академика Филона и стоика Диодота. В 79 г. он совершает с образовательной целью поездку в Грецию. В Афинах он посещает чтения эпикурейца Зенона Сидонского и академика Антиоха Аскалонского. На Родосе состоялось его знакомство с крупным представителем стоической школы — Посидонием, с которым он продолжал поддерживать отношения и в дальнейшем.

Общефилософские воззрения Цицерона отличались эклектизмом. Его основными источниками были представители новых (эллинистических) философских школ. Хотя он часто ссылается на Платона и уверяет, что следует ему, на самом же деле глубокого знакомства и понимания философской системы Платона он не обнаруживает. В теории познания он скорее всего придерживается взглядов, характерных для последователей новой Академии («пробабилизм»), в вопросах этики он примыкает то к стоикам, то к перипатетикам.