Диалоги с Евгением Евтушенко

Евтушенко: Я знал одного адвоката сицилийского. Ему посвящено одно из лучших моих стихотворений об Италии – «Процессия с мадонной». Его звали Людовико Коррао. Но только сейчас узнал – я встретил его внука, и тот рассказал, – что, оказывается, Коррао был убит любовником своим. А я даже и не догадывался. Вообще что-то уж очень он хорошо одевался, он здорово одевался… Он был сенатором от Сицилии, любил искусство и ко мне хорошо очень относился. Мы жили у него на разных этажах с Ренато Гуттузо. Это такая пьяцца дель Грилльо.

Волков: А о чем вы разговаривали с Пазолини?

Евтушенко: Я вам не говорил, какое мое стихотворение ему понравилось? «Баллада о выпивке», невероятно просто! Я не представлял, что ему такое может понравиться.

Волков: Нет, я как раз понимаю.

Евтушенко: «Мы сто белух уже забили, / Цивилизацию забыли…» – как пьют тройной одеколон зверобои. А о фильме я сказал ему: «Но я же такого не сыграл бы Христа…» – «Так у тебя бы он совсем другой получился. Мне пришлось бы развивать тему Марии Магдалины с тобой… С тобой – это другое совсем. Потом, я читал твои интервью, на тебя досье мне притащили, я увидел, что любимый твой герой Тиль Уленшпигель был. У тебя бы Христос получился как Тиль Уленшпигель». Короче говоря, это была бы другая фактура и, может быть, совсем другой фильм. Ну, жалко, что так получилось. Но в жизни каким-то образом я по кусочкам играл и то, и то, и то… И, может быть, даже и не надо было мне играть Христа. Может быть, и надо было у меня это отобрать.

Волков: Это одна из тех несыгранных ролей, которые приобретают символическое значение в биографии, правда?

Несыгранные роли: Сирано де Бержерак и д’Артаньян

Волков: К вашим несыгранным ролям принадлежит и Сирано де Бержерак, которого Эльдар Рязанов хотел с вами делать. А почему не получилось?

Евтушенко: Во-первых, эта идея была не его, не рязановская, это была идея его гримера. Он ему эту мысль подсунул. Это был очень хороший бондарчуковский гример, один из гримеров «Войны и мира» – Михал Сергеич. Он меня загримировал, а потом сказал: «Нос сам себе придумай какой тебе будет удобно». И я сделал – я больше такого носа ни у одного Сирано де Бержерака не видел. Я сделал его просто очень большим, но красивым, орлиным, ястребиным. Это не пародийный был нос, а такой вот странный…

Волков: А почему вас так привлекал Сирано?

Евтушенко: Ну как? Благородный человек! «А сердце большое в наш век так смешно / Несходством с другими, как нос Сирано, / И в роль я вхожу поневоле…» – есть у меня такие строчки.

Волков: Д’Артаньян – по этому же принципу?

Евтушенко: Ну, д’Артаньян – это немножко другое.

Волков: Или д’Артаньян – это аллегория шестидесятых? Д’Артаньян и его друзья…

Евтушенко: Конечно, конечно, да. А с Сирано… Дело все в том, что у меня не получалась эта роль. Но Савва Кулиш меня не узнал – а он же был мой друг! И он меня не узнал в гриме!..И у меня еще была одна история. Я сидел в одной гримерке с Севой Ларионовым – помните, такой был актер? Пятнадцатилетний капитан! А я когда-то пробовался на роль пятнадцатилетнего капитана.

Волков: В том самом фильме? 1945 года?

Евтушенко: Да.

Волков: А получил роль он…

Евтушенко: Ну, он красивый был парень очень в этом фильме, замечательный. Вообще очень хороший актер! Он забыл меня. Я-то его не забыл.

Волков: Ну, конечно…

Евтушенко: Что-то мне тогда, с Сирано, не удавалось. Я репетировал с Савельевой – она должна была играть Роксану. И вот когда вдруг она погладила меня – репетиции комнатные такие, – я покраснел, зажался. Все-таки понимаете: читать стихи – это одно, а взаимодействовать с актерами – это другое. И вообще, я зажался. Рязанов начал скисать. Не получалось, и всё! А Михал Сергеевич настаивал: «Слушайте, дайте ему в стихи войти! Давайте снимем его в одежде, с прожекторами, это его стихия!» – и сняли сцену в трактире. Сцену в трактире – двадцать минут без перерыва. Это очень много! Рязанов сказал: «Импровизируйте дальше как хотите!» И я вдруг почувствовал себя…

волков:…в своей тарелке.

Евтушенко: В своей тарелке! Но тут Рязанова вызвал Баскаков[121].

Волков: Он тогда был замминистра кинематографа, да?

Евтушенко: Да. И говорит: «Ты не знаешь, что ли, что этот Евтушенко не понимает миссии нашей армии и вообще того, что происходит в мире![122] Много раз выступает против всего! Сирано там убивают… Мало того, что Евтушенко уже героизируют, у него огромное количество поклонников – а тут его, значит, убивают, лужи крови, наемные убийцы… Это культ личности такой будет!»

Волков: Культ личности Евтушенко…