Диана де Пуатье

Все это приводило короля в дурное расположение духа. Екатерина Медичи тщетно пыталась поддержать дело флорентийских изгнанников. Гизы были расстроены поражением своего родича кардинала Ипполито д’Эсте, управлявшего Сиеной. Но смерть папы Юлия III породила у них новые надежды: нельзя ли, заплатив соответствующую цену, добиться избрания нужного кардинала на папский престол?

Конклав собрался 5 апреля 1555 года в отсутствие десяти кардиналов французской группировки, не успевших прибыть в Рим. Накануне Генрих II отправил распоряжения кардиналу д’Эсте: «Кузен, я и слышать не желаю о том, чтобы не предпринимать всего от меня зависящего, дабы вы, мой родич и кардинал Феррары, обрели папскую тиару».

Герцогиня де Валентинуа объявила о своей солидарности с Гизами. Она потребовала от Жана д’Авансона твердо поддерживать кандидатуру Ипполито д’Эсте, рассчитывая, что, став папой, тот разрешит все спорные вопросы в ее пользу. Однако 9 апреля был избран реформатор Марчелло Сервини, получивший имя Маркела II, а 1 мая, после его внезапной кончины, другой суровый кардинал, неаполитанец Джан Пьетро Карафа, завоевал папский престол и 23 мая воссел на него под именем Павла IV^[481].

Новый глава Церкви не скрывал ненависти к испанцам, оккупировавшим его родину: это, говорил он, «помесь евреев и мавров». Папа терпеть не мог и Карла V, который разграбил Рим и распространил в Германии «ублюдочную религию».

Сразу после избрания, 7 июня 1555 года, Павел IV назначил своего племянника Карло Карафа кардиналом-диаконом и поручил ему вопросы управления и дипломатии. Карафа-младший был некогда кондотьером. Посол д’Авансон быстро с ним подружился. Таким образом он рассчитывал добиться признания прав Дианы, но для этого требовалось, чтобы Святой престол отмежевался от герцога Флорентийского и его покровителя императора.

В начале августа чаяния французов стали сбываться. Курия заняла враждебную позицию по отношению к Карлу V и его сыну. Ободренные этим обстоятельством, д’Авансон и его коллега Луи де Лансак заклеймили Карло Сфорца, приора Мальты, покинувшего службу Франции и перешедшего на сторону испанцев, а заодно донесли о заговоре членов семьи Колонна против папы^[482]. Их очень обрадовало отречение Карла V от престола 25 октября 1555 года и последовавшая за этим передача всех его титулов и владений сыну, Филиппу II: эмиссары Франции предполагали, что ожидавшийся период нестабильности, возможно, удастся использовать для изгнания испанцев из Италии.

При французском дворе Гизы и Диана убеждали короля, что он мог бы завоевать Неаполь и отдать его одному из своих сыновей. Гизы соглашались возглавить поход в это королевство, где Диана надеялась вновь обрести старинные калабрийские владения своей семьи вокруг Кротоне. Эрколе II Феррарский, вызванный королем, изъявил согласие помочь. Пьеро Строцци получил приказ отправиться на подмогу сиенцам, дабы отвлечь внимание. И все это — к величайшему удовлетворению Екатерины Медичи^[483].

Французские агенты славно поработали в Риме: кардинал Лотарингский уговорил папу 15 декабря 1555 года подписать наступательный союз, а 17 января 1556 года он передал герцогу Феррарскому экземпляр этого документа, подписанный королем^[484]. Оставалось лишь подготовиться к началу войны с испанцами. Однако 16 февраля 1556 года стали известны статьи договора, заключенного в Воселле при посредничестве Монморанси между Генрихом II, императором и его сыном Филиппом^[485]. Рассуждая логически, в него включались все союзники Франции. В Риме это вызвало огромное разочарование, тем более что папа только что послал к королю герцога де Сомма, главу неаполитанских изгнанников, чтобы обсудить подробности похода в Неаполь^[486].

Симпатизировавшие Франции итальянские принцы растерялись. Оттавио Фарнезе открыто встал на сторону Испании. Чтобы удержать герцога Феррарского, король предложил ему щедрый пенсион, а папа Павел IV получал титул главнокомандующего Папской области^[487]. Рим и в самом деле не отказался от кампании против Неаполя: 11 мая, дабы предусмотренное договором наступление состоялось, кардинал Карафа отправился из Чивитавеккии во Францию. Ко двору он прибыл с роскошной свитой и всевозможными подарками — античными скульптурами, вышитыми тканями, шпагой и шляпой, получившими папское благословение, для короля, золотой розой для королевы и, несомненно, также дарами для Дианы и наиболее влиятельных членов Совета^[488].

В Фонтенбло 4 июля кардинал держал над купелью одну из близняшек, только что родившихся у Екатерины, нареченную Викторией^[489]. После этого во время праздничного застолья он резко выступил против испанцев, обвинив их в подготовке захвата Вечного города. Благодаря вмешательству Дианы и Гизов 31 июля король пообещал отправить в Рим две тысячи гасконцев, а 10 августа в Ане, вопреки Воселльскому договору, решил возобновить наступательный союз с герцогом Феррарским, дабы обеспечить защиту Святого престола^[490].