Диана де Пуатье

Екатерина изучала всевозможные средства, предлагаемые магами и колдунами. По мнению Альберта Великого, трава, называемая пастушьей, и барвинок, истолченные и смешанные с порошком из дождевых червей, рождали у женщины стремление зачать ребенка. То же действие оказывал пепел сожженной лягушки и кабаньих клыков. По Фотию, стакан мочи мула, выпиваемый раз в месяц, делал бесплодную женщину плодовитой. Большой палец и кожа с анального отверстия зародыша считались прекрасными амулетами против бесплодия. Другой автор уверял, будто в подобных случаях весьма эффективны заячья кровь и вытяжка из вымоченной в уксусе задней левой лапки ласки. Наконец, пояс из козьей шерсти, омытой молоком ослицы, если женщина, желающая зачать дитя, носит его над пупком, поможет обзавестись ребенком мужского пола^[221].

Дофина соглашалась испробовать что угодно. Однако наиболее надежное средство исходило от Дианы, которая, по словам Брантома, ежевечерне посылала Генриха в супружескую опочивальню, снабдив множеством полезных советов, так что позднее король Генрих II назначил ей вознаграждение в размере 5500 ливров за «добрые и пользительные услуги, оказанные ранее королеве».

Вновь обретя надежду, Екатерина присоединилась к Генриху и Диане в путешествии королевского двора к границам Прованса. Папа Павел III Фарнезе предложил свое посредничество в переговорах короля и императора и пригласил их встретиться в Ницце. Сам он поселился в аббатстве кордельеров вне стен города, поскольку герцог Савойский, у которого осталась только одна эта крепость, из подозрительности не желал отворять врата своего города ни святому отцу, ни королю, похитившему его земли, ни императору. Франциск I поселился в замке Вильнев. Карл V жил на борту своей галеры, причаленной у рейда Вильфранш. Ведя переговоры, Павлу III приходилось ездить от одного к другому. Дебаты длились с 15 мая по 20 июня 1538 года. Неофициально святой отец и император принимали французскую знать. Диана вместе со свитой королевы Элеоноры была допущена к Павлу III и императору. Эту честь она делила с дофиной, королевой Наваррской и герцогиней д’Этамп^[222].

Вмешательство папы оказалось отнюдь не напрасным. Результатом его стало десятилетнее перемирие, причем Франциск I оставлял за собой Бресс, Бюже и часть Пьемонта, а Карл V — герцогство Миланское и другие пьемонтские города. Герцог Савойский в ожидании нового договора от всех своих владений сохранял лишь графство Ницское.

Через месяц двор собрался в Эг-Морте, дабы присутствовать на встрече Франциска I и Карла V. Последний сам просил о ней короля, желая конкретизировать результаты переговоров в Ницце. Рядом с отцом стоял дофин, ему предстояло впервые увидеть того, кто держал его в плену. Прошло восемь лет, и страх, внушаемый ему именем императора, несомненно, изгладился. Утром 15 июля при виде сходящего с галеры невысокого человека с орлиным профилем и тяжелой нижней челюстью Генриха на миг охватило отвращение. Но королева Элеонора, радуясь возможности повидать брата, увлекла дофина за собой. Король обнял императора, представил ему дофина, дофину, герцога Карла Орлеанского и королеву Наварры, а Карл V раскрыл объятия королевскому семейству. «Великое несчастье и для нас, и для наших подданных, — воскликнул он, — в том, что мы не познакомились раньше, ибо тогда война не продлилась бы столь долго».

На самом деле это была игра в «кто кого одурачит». Франциск I, соблазнившись обещанием вернуть герцогство Миланское, бросил своих союзников — немецких протестантов, итальянских принцев и Великого Турка. Встреча завершилась вполне мирно, во всяком случае на вид. На самом деле оба партнера будут самым беззастенчивым образом продолжать холодную войну. Так, в 1538 году после смерти Карла Эгмонта его племянник Вильгельм IV де Ла Марк, герцог Клевский и родич курфюрста Саксонского, унаследовал герцогство Гельдерн, охватывающее низменность долины Рейна и Мааса. Франциск I признал Вильгельма наследником, потом отступился от него, сочтя справедливыми претензии императора, который, надеясь прибрать к рукам Гельдерн, отказал герцогу Клевскому в инвеституре. Однако вскоре король вновь сблизился с Вильгельмом, а женитьба Генриха VIII на сестре герцога Анне Клевской еще более спутала карты^[223].

После встречи в Эг-Морте двор вернулся в долину Луары, затем перебрался в Сен-Жермен и, наконец, в Шантийи, к Монморанси. В это время Генрих узнал, что Филиппа Дучи родила девочку, и распорядился привезти новорожденную во Францию. Он решил, что Диана станет ее крестной и проследит, чтобы девочка приобрела воспитание, достойное принцессы. Мать, Филиппа, получив внушительное приданое, нашла удобное и приятное убежище в одном из монастырей Пьемонта. Таким образом, приключение завершилось без всяких скандалов, что не помешало злопыхателям распространить слух, будто матерью незаконнорожденной дочери дофина в действительности была вдова великого сенешаля.