Дьявол и Дэниэл Уэбстер

Внутри было место великих богатств. Бог, который здесь жил, был, должно быть, могущественным богом. В первой комнате, маленькой прихожей, я подождал некоторое время, объясняя духам этого места, что я пришел с миром и что я не грабитель. Когда мне показалось, что им хватило времени, чтобы услышать меня, я направился дальше. Вот это богатства! Даже окна только некоторые разбились, а так все было как раньше. Огромные окна смотрели на город и совсем не разбились, только за много лет покрылись пылью и полосами. На полу лежали покрывала, цвета не слишком потускнели, кресла были мягкими и глубокими. А на стенах картины – очень странные, очень удивительные, я запомнил одну с пучком цветов в банке: если посмотреть вблизи, не видно ничего, кроме цветных пятнышек, а если отойти – цветы будто вчера сорвали. На сердце делалось странно, пока я смотрел на эту картину и смотрел на птицу из какой-то твердой глины, она стояла на столе и была так похожа на наших птиц. Там везде были книги и письмена, многие на языках, которые я не мог прочесть. Должно быть, бог, который здесь жил, был мудрым богом, полным знаний. Мне казалось, что правильно я пришел сюда, ведь я тоже искал знания.

И все равно странно: место, чтобы мыться, но без воды – наверное, боги мылись воздухом. Место, чтобы готовить еду, но без дров, и хотя машина, чтобы готовить, там была, я не нашел в ней места, чтобы развести огонь. Ни свечей, ни светильников – были вещи, похожие на светильники, но без масла и фитилей. Все сплошь магические вещи, но я трогал их и не умер – магия из них ушла. Вот взять хотя бы одно: в месте для мытья на одной вещи было написано «горячая», а трогать ее было не горячо, а на другой – «холодная», но было не холодно. Наверное, сильная была магия, однако от нее ничего не осталось. Не понимаю – у них же имелись способы – если бы я только знал.

В этих домах богов было душно, сухо и пыльно. Я сказал, что от магии ничего не осталось, но это неправда: она ушла из магических вещей, а не из этого места. Я чувствовал духов над собой, как они давят на меня. Да еще я никогда раньше не спал в Мертвом Месте, а сегодня должен был остаться здесь на ночлег. Когда я подумал об этом, язык стал сухим в горле, несмотря на все мое желание знаний. Я чуть было не вернулся вниз и не схватился с собаками, но не стал.

Обойти все комнаты до темноты я не успел. Когда она опустилась, я вернулся в большую комнату, откуда было видно город, и развел костер. Там было место для костра и ящик с дровами, но мне показалось, что на этом костре они не готовили. Я завернулся в покрывало с пола и уснул у костра – я очень устал.

А теперь я расскажу, что такое очень сильная магия. Среди ночи я проснулся. Проснулся, а костер уже догорел, и мне было холодно. Мне показалось, что вокруг шепот и голоса. Я закрыл глаза, чтобы отгородиться от них. Кто-то скажет, что я опять заснул, но думаю, что нет. Я слышал, как духи вытягивают мой дух из тела, как рыбу на леске.

Зачем мне об этом лгать? Я служитель и сын служителя. Если говорят, что в маленьких Мертвых Местах рядом с нами есть духи, почему бы не быть духам в большом Месте Богов? И почему бы им не захотеть поговорить? После долгих лет? Я знаю, что чувствовал, как меня вытягивают, будто рыбу вытягивают из воды на леске. Я вышел из тела – я видел, как мое тело спит перед холодным костром, но это был не я. Меня тянули посмотреть на город богов.

Стояла ночь, но темно не было, хотя должно было. Повсюду горели огни – цепочки огней – круги, размытые пятна света, – для такого не хватило бы и десяти тысяч факелов. Небо светилось – так, что на нем едва виднелись звезды. Я сказал себе мысленно: «Это сильная магия» и задрожал. В ушах шумело, будто возле речной стремнины. Потом глаза привыкли к свету, а уши – к шуму. Я понял, что вижу город, каким он был при жизни богов.

Вот это был вид – да, это был вид: в своем теле я не смог бы его увидеть – тело умерло бы. Повсюду сновали боги и пешком, и в повозках, множество, не сосчитать, и их повозки заполняли улицы. Для своего удовольствия они превратили ночь в день – они не ложились вместе с солнцем. Шум, с которым они приезжали и уезжали, был похож на шум многих вод. Магией было то, что они умели делать, – магией было то, что они делали.

В другое окно были видны огромные лианы мостов – вновь целых, и дороги богов, ведущие на восток и на запад. Неугомонными, неугомонными были эти боги, вечно в движении! Они рыли туннели под реками, они летали по воздуху. Немыслимыми орудиями они выполняли работу великанов, и ничто на земле не могло от них спастись, ведь если они чего-то хотели, то вызывали его с другого конца света. И всегда, пока они трудились и отдыхали, пока пировали и предавались любви, в ушах у них барабаном звучал пульс великанского города, бился и бился, как человеческое сердце.