Дьявол кроется в мелочах

— Я решил, что тебя похитили, — выпалил он. — Заметался по квартире, не зная, что делать. То ли в полицию звонить, то ли дожидаться, пока похитители себя обнаружат. Выскочил на лестницу, думал следы какие-нибудь найти, и тут вы обе. Как снег на голову. Сонь, ну, нельзя же так людей пугать.

— Да не собиралась я никого пугать, — извиняющимся тоном сказала Соня. — Сначала сама испугалась, потом увидела Настю и удивилась, потом любопытство верх взяло, ей-богу, Настя умеет быть крайне убедительной. Ну, прости, пожалуйста.

— Да ладно, простил уже, — буркнул брат, — хотя история, уж извините, совершенно идиотская. Что вы там хоть обнаружили-то интересного в этой квартире?

Именно в этот момент Настя вдруг поняла, что эти два человека — преподавательница и ее брат — совершенно «ее» люди. Только совершенно «своя» Софья, обнаружив Настю за взломом чужой квартиры, не начала вопить, звать на помощь и звонить в полицию, а увязалась вслед за ней, добровольно войдя в квартиру, в которой пережила не самые приятные минуты своей жизни. Только «свой» Денис мог после устроенной сестре выволочки совершенно искренне интересоваться, что именно они нашли.

«Мы с тобой одной крови. Ты и я», — говорилось в любимой с детства Настиной книжке про Маугли.

Брат и сестра Менделеевы были с Настей одной крови, и отчего-то понимать это ей было очень приятно. Они ей нравились. Оба.

— Ничего мы не нашли, — говорила тем временем Соня. — По крайней мере, сегодня. Настя осмотрела все комнаты, фотографий наделала зачем-то. А так квартира как квартира. Книг много, и все они зачем-то пронумерованы. Клетка пустая в комнате Санька. В ней когда-то морскую свинку держали, только я так и не поняла, куда она девалась.

Неясная тень мелькнула по лицу Дениса. Мелькнула и пропала.

— А не сегодня? — спросил он, видимо, привычно вычленяя из разговора важные детали. — Ты сказала, что вы сегодня ничего не нашли. А когда нашли?

Соня вдруг покраснела.

— В тот день, когда я была понятой, я нечаянно прихватила из квартиры Галактионовых дневник Саши. Там много таких тетрадей, но тогда я об этом не знала. У меня голова закружилась, и я случайно ухватилась и вытащила последнюю.

— Так вот почему тебя сегодня туда понесло. — В голосе Дениса звучало удовлетворение, как будто он ответил на важный для себя вопрос. — Ты вычитала в этих дневниках что-то важное и решила раздобыть еще информации.

— Наверное, но бессознательно. — Соня пожала плечами. — Просто в этом дневнике кроется какая-то загадка, и она никак не дает мне покоя. Я даже сегодня с Феодосием это обсуждала, но у него не получилось приехать посмотреть и…

— С кем ты это обсуждала? — В голосе Дениса звучало неприкрытое изумление. — С Феодосием Лаврецким?

— А ты знаешь еще одного Феодосия? — огрызнулась явно застигнутая врасплох Соня. Настя за ними обоими следила с неослабевающим интересом. — Да, я ужинала с твоим шефом и рассказала ему про эту тетрадь. Ты имеешь что-нибудь против?

Денис неожиданно развеселился. Эмоции у него менялись так быстро, что Настя с трудом успевала за ними. То он иронизировал, то сердился, то волновался, то снова веселился. Непостижимый какой-то человек.

— Я совершенно не против, — сказал он. — Я, скорее, только за. Если ты будешь ужинать с Феодосием Лаврецким, то я за тебя спокоен. Да и за него, признаться, тоже. Ей-богу, он тебя заслужил.

— Что ты хочешь сказать? — теперь начинала сердиться Соня.

— Я хочу сказать, тащи свою тетрадь. Будем разбираться, какие такие загадки она прячет.

Настя понимала, что все было не зря. Даже в самых смелых своих мечтах она не могла рассчитывать на такую удачу. Разумеется, в тетради кроется ключ к разгадке преступления, просто Софья сама не смогла его отыскать.

— Налить вам еще чаю? — спросил Денис, пока его сестра бегала в свою комнату за дневником.

Чаю хотелось и варенья тоже.

— Да, — сказала Настя и улыбнулась Денису.

Ей почему-то хотелось ему улыбаться, потому что у него было открытое доброе лицо, выражение которого не портила даже прячущаяся в уголках глаз насмешка. Впрочем, сейчас он был серьезен и над Настей не смеялся.

Он поставил перед ней чашку ароматного чая, сварил Соне и себе кофе, и, голова к голове, троица уселась вокруг стеклянного кухонного стола, раскрыв тетрадку с рисунками.

Мой ангел, наклонясь над колыбелью,
Сказал: «Живи на свете, существо,
Исполненное радости, веселья,
Но помощи не жди ни от кого».

— Что это? — с изумлением спросила Настя, прочитав эпиграф на первой странице. — Что это означает?