Дьявол кроется в мелочах

Настя понимала, что вызвала у него неподдельный интерес, такое девочки начинают чувствовать очень рано. Она понравилась Денису Менделееву. В этом не было ничего странного, потому что Анастасия Пальникова была красавицей, и мужчины проявляли к ней недвусмысленный интерес с того момента, как ей исполнилось пятнадцать. И с того же возраста она научилась так же недвусмысленно их «отшивать». Странное заключалось в том, что Денис ей понравился тоже. Причем настолько, что она уже второй день всерьез горевала о том, что почему-то он не попросил ее номер телефона.

Расставшись с Денисом и его сестрой ранним пятничным утром после практически бессонной ночи, весь день она была как на иголках, то и дело поглядывая на телефон. Но аппарат молчал. Вернее, конечно, он звонил, но все это было не то и не те.

Обычно по пятницам Настя с Аглаей ходили в «Буррату» — отметить конец рабочей недели. Для Насти рабочей, разумеется. Но когда Глаша позвонила, чтобы узнать ее планы на вечер, Настя наотрез отказалась идти в любимый ресторан. Ей казалось, что тем самым она будет навязываться, а этому категорически противилась ее гордость. Еще не хватало, чтобы этот повар решил, что Настя за ним бегает.

К вечеру она совсем измучилась от неизвестности и, вспомнив, что Соня обещала сходить к своим друзьям и выяснить про причины вражды профессора Ровенского и убитого Бориса Галактионова, радостно схватилась за телефон. У нее был железный предлог, чтобы позвонить преподавательнице, а там, глядишь, и про Дениса что-нибудь выяснится.

Номер не отвечал, хотя на часах было всего-то половина девятого вечера. Спит она, что ли? Или, может, у нее свидание?

О личной жизни учительницы она ничего не знала, но была уверена, что у Сони кто-то есть. Во-первых, не может не быть, потому что женщина она еще молодая и красивая. В ее красоте присутствовало качество, которое Настя очень ценила в женщинах, — стильность. Ее красота была не яркой, не броской, слегка приглушенной, как если бы ее рисовали пастелью.

По крайней мере, Настю совсем не удивляло, что сосед по лестничной площадке был в нее влюблен. В карандашных рисунках умственно отсталого парня была схвачена самая Сонина суть, которую можно было выразить словами «тихая прелесть».

Сама Настя, разумеется, была совсем другой — яркой, кипучей, цепляющей с первого взгляда. Для того чтобы как следует рассмотреть Соню, несомненно, требовалось время. Она была «на ценителя», но, судя по тому, что после курсов в четверг она поехала вовсе не домой, а сейчас не подходила к телефону, подобный знаток прекрасного в ее жизни все-таки был.

Внезапно Насте стало очень жалко себя. У всех были мужчины, и только она до сих пор оставалась одна. И даже девственность сохранила, потому что не хотела отдавать ее просто потому, что так было «надо». Нет, она вовсе не придерживалась немодного нынче правила «не дарить поцелуя без любви» и не собиралась хранить себя для какого-то особого случая, чтобы вручить своему избраннику как бесценный приз. Ей просто хотелось, чтобы ее первый раз случился с человеком, который ей интересен, а таковых не находилось.

И почему она отказалась идти с Глашкой в ресторан? Сидели бы сейчас при свечах, ели вкусную еду, слушали тихую, ненавязчивую музыку, а там, глядишь, и Дениса можно было бы увидеть. Ну, почему, почему она вчера не нашла предлога, чтобы дать ему свой телефон. Была уверена, что он сам попросит, а он этого не сделал, и вот сейчас она мучается от неизвестности и разочарования.

Каменный сон, в который она упала после предыдущей бессонной ночи, не принес облегчения. Наутро она встала совсем разбитой, поплелась в ванную и в душе все прислушивалась к странным ощущениям внутри, где то ли порхали бабочки, то ли ворочались камни. Она бы очень удивилась, если бы узнала, что это чувство называется влюбленностью.

Она помогла маме расправиться с еженедельной уборкой, впервые радуясь, что ей есть чем занять утро, и печалясь, что у такой чистюли, как мама, квартира не требовала больших усилий по поддержанию чистоты. Мама взяла за правило каждое утро просыпаться на полчаса раньше и мыть какой-то укромный уголок. Сегодня плитку в ванной, завтра кухонную плиту, послезавтра антресоли в прихожей. Полы она тоже протирала каждый день, перед тем как ложиться спать, а потому по субботам нужно было просто поменять постельное белье, загрузить стиральную машину, пропылесосить весь дом (именно это сегодня и делала Настя, обычно избегавшая трудовой повинности) и до блеска натереть сантехнику. Они с мамой справились за полтора часа, и Настя снова загрустила, не зная, чем унять свою неожиданную маету. Господи, хоть бы на работу вызвали.

Адвокатская контора Аркадия Ветлицкого частенько работала по субботам, и когда для Насти находилось дело, она всегда с радостью откликалась на призыв приехать. Мама тоже работала, не считаясь ни с какими графиками, и выходные у нее случались нечасто. Так чем же она, Настя, хуже.