Дьявол кроется в мелочах

Полковник вообще слушал их внимательно, иногда уточняя детали. Лоб его перерезала пополам глубокая морщина, как знала Настя, признак серьезного раздумья.

— Тут вывод может быть только один, — сказал он наконец. — Этот ваш профессор действительно ничего не знал о смерти своего старого врага. Да, с год назад он зачем-то приходил в дом к Галактионовым, и, видимо, разговор этот был достаточно тяжелым, раз Александр нарисовал Ровенского в своей тетради и назвал врагом. Однако тогда у него не было в планах завладеть книгой насильно. Когда вы, Софья Михайловна, рассказали своему научному руководителю о смерти своих соседей, тот первым делом подумал о книге. Именно от этого он так разволновался, что слег, а вовсе не от того, что имел к этой смерти какое-то отношение. Когда ему стало лучше, он попытался проникнуть в квартиру, чтобы завладеть книгой. Но подобные планы были у кого-то еще, и Ровенского просто убили.

— Но кто это мог быть? — нетерпеливо спросила Настя. — Кто еще узнал о книге и о том, что Галактионов-старший больше не является ее стражем? Кто проник в дом одновременно с Николаем Модестовичем и убил его? И еще — забрал ли он книгу? Ее не было в квартире еще до того, как был убит Ровенский. Значит, сам Галактионов год назад то ли спрятал ее, то ли продал. Или мы ее просто не заметили, а убийца нашел и забрал? Это он устроил погром в квартире? Или все-таки Николай Модестович?

— На этот вопрос мы узнаем ответ, когда поймаем убийцу, — серьезно сказал Бунин. — Софья Михайловна, вы как думаете, стоит ли подключать к поиску книги специалистов по антиквариату? Она действительно такая ценная?

— Я списалась со своим приятелем, он год жил в России и преподавал у нас в университете, а потом вернулся домой, в Англию. Его зовут Дэниел Аттвуд, он работает в одном из лондонских университетов, и я задала ему вопрос о том, что известно о прижизненном издании Блейка и о том, что один из экземпляров был когда-то давно якобы подарен профессору Свешникову. Сегодня утром я получила ответ.

— И молчишь! — воскликнула Настя. — Соня, ну, ты что. Это же так важно.

— Да я не молчу. — Соня слабо улыбнулась. — По-моему, мы все утро только и делаем, что разговариваем. В общем, Дэн пишет, что английский поэт и художник Уильям Блейк создал свою первую книгу — «Песни Неведения» — в 1789 году. Ее особенностью было то, что он сам выгравировал текст и иллюстрации к этой книге и сам отпечатал совсем небольшой тираж. Это было настоящее оригинальное авторское издание. Каждый отпечатанный лист он раскрашивал от руки, затем сшивал листы в книги и даже сам их продавал. Покупали их друзья и немногие знакомые. До наших дней дошел только 21 экземпляр «Песен Неведения» и еще 27 экземпляров второго издания, которое увидело свет в 1794 году и где «Песни Неведения» были объединены автором со вторым циклом «Песни Познания».

— Интересно, какую именно книгу привез профессор Свешников? — задумчиво спросила Настя.

— Этого Дэн, конечно, не знает. Он написал, что все экземпляры этих изданий хранятся в музеях и частных коллекциях и стоят безумно дорого. К примеру, одна из книг, вышедшая в 1794 году, была продана на аукционе Сотбис двадцать лет назад, и уже тогда стоила два с половиной миллиона долларов.

— Сколько? — присвистнул Бунин.

— Сейчас скорее всего первые издания Блейка стоят еще дороже. В университете Дэну рассказали, что действительно много лет назад один из почитателей научной деятельности русского профессора Свешникова, один из британских магнатов, сильно увлекающийся Блейком, действительно подарил профессору одну из книг. Чтобы вывезти книгу из страны, потребовался чуть ли не год. В Англии тогда это наделало немало шуму, но книга была из частной коллекции, а потому запретить распоряжаться своей собственностью никто не мог. А в Советском Союзе никто и вовсе не придал этому особого значения. Железный занавес сработал, не иначе.

— То есть вот в этом доме, в обычной трехкомнатной квартире, за двойными бронированными дверями много лет хранилась книга, которая стоит два с половиной миллиона долларов? И после смерти ее владельца она пропала в неизвестном направлении? — протянул полковник Бунин. — Что ж, меня не удивляет, что профессор Ровенский влез в эту квартиру в ее поисках. И также меня не удивляет, что кто-то, застав его в квартире, совершил убийство. Ради таких-то денег.

— Осталось узнать только, кто это был и где сейчас книга, — заключила Настя. — Что и говорить, самую малость.

— Узнаем, — пообещал Бунин, и Настя отчего-то сразу ему поверила.

* * *