Объективно говоря, сегодняшнее утро выдалось особенно славным. Подобно тому, о котором писал песни Кэт Стивенс. Я проснулась в половине девятого без помощи будильника. Лайла впустила Чейза на рассвете, пока я крепко спала, а она прощалась с одним из своих многочисленных однодневных кавалеров. Я успела предупредить лучшую подругу о моем маленьком соглашении с Чейзом с помощью сообщений. Блэк отвел Дейзи на длительную прогулку. К моменту их возвращения я все еще оставалась мертва для этого мира. А проснулась от того, что он открывал дверь, бормоча себе под нос и жалуясь, что Дейзи набросилась на его ногу без всяких прелюдий, затем, насыпая ей корм, ругал за то, что она пила прямо из унитаза. («Сейчас ты действительно не заработаешь ни одного очка соблазнения, Дейз».) Я улыбнулась, лениво потягиваясь в своей постели, думая о неудобствах, которые причинила ему поездка в мой район. Открыв холодильник, чтобы достать немного апельсинового сока, я обнаружила записку, приклеенную к дверце.
Что-то выпало из заметки. Фото. Я подняла его и перевернула. На меня смотрела детская версия Чейза: сидя на пони, он улыбался в камеру, два передних зуба отсутствовали. У него была тщательно выстриженная, черная как смоль челка, и живость его улыбки буквально выпрыгивала из кадра. С неохотой и только себе я готова признать, что он оказался прав. Чейз действительно хорошо смотрелся на лошади. Не так, конечно, как парень из рекламы «Олд спайс», но достаточно очаровательно.
И что он имел в виду, говоря «давай притворимся, что я обманывал». Именно это он и сделал. Я все видела своими глазами. Почти. Ну, простора для интерпретаций осталось маловато. В любом случае, я не собиралась вскрывать эту банку червей. Сейчас я с Итаном. Милым, прекрасным, надежным Итаном.
Ощущение чего-то холодного и жидкого на пальцах ног вырвало меня из размышлений, и, взглянув вниз, я поняла, что уже целую минуту наливаю апельсиновый сок в переполненный стакан. Я отпрыгнула назад. Придя в себя, одной рукой вытерла пятно возле ног, а другой потянулась, чтобы написать Чейзу ответную записку.
Итак, я солгала. Но это не так уж и важно. Только на Манхэттене ожидалось, что любой человек в возрасте двадцати двух лет и старше должен заниматься сексом после трех свиданий. В этом смысле я скучала по Пенсильвании.
Я собиралась отомстить Чейзу, вернуть ему кольцо и попрощаться.
На этот раз навсегда.
Больше никаких переговоров.
Больше никаких сделок.
Больше никаких страданий.
Тем же вечером я встретилась с Итаном в новом итальянском ресторане. Он опоздал на двадцать минут. При всех недостатках Чейза (коих много, я могла бы написать о них целую книгу размером с «Войну и мир»), он ценил время людей и никогда не заставлял меня ждать. Он не опаздывал, а в те редкие случаи, когда все же не успевал приехать вовремя, всегда писал сообщения с разумным объяснением.