Дьявол против кардинала

Мари вскочила и стала взволнованно ходить по комнате. Наконец-то! Не может быть сомнений, теперь они победят! Они — Бэкингем, Холланд, Мари и Анна! Что сможет им противопоставить этот зануда Людовик, глупая гусыня Медичи и сгнивший изнутри кардинал! Она въедет в Париж на триумфальной колеснице!

Монтегю тоже поднялся.

— Было приятно увидеться с вами, сударыня, но увы, мне пора ехать.

— Как, вы даже не отобедаете со мной?

— Весьма сожалею, но очень спешу. Если у вас есть что передать…

— Да-да, конечно. Обождите, я на одну минуту.

Мари быстро вышла и вскоре вернулась, держа в руках несколько аккуратно сложенных и запечатанных записочек. Монтегю раскрыл свой походный несессер, с которым никогда не расставался, и убрал их в потайной ящичек с хитрой пружиной.

Мари смотрела в окно, как он вышел из дома и сел в карету, дожидавшуюся во дворе. Раскрылись ворота, кучер взмахнул бичом, и колеса загрохотали по булыжникам.

Выехав за городскую черту, карета покатила по проселку.

Стоял конец июля, солнце плавилось в небе, изливая на землю зной; трава вдоль дороги пожухла и пожелтела, даже птицам было лень щебетать. Кучера разморило, и он не сразу заметил двух всадников в темных плащах и низко надвинутых шляпах, неотступно следовавших позади. Когда он спохватился, было уже поздно: один из преследователей, поравнявшись с каретой, прыгнул на козлы и сбросил возницу на землю, а другой, ловко вскочив на подножку, распахнул дверцу и наставил на Монтегю пистолет:

— Не дергайся, а то свинцом нашпигую!

Слуга милорда побелел как полотно, вжался в угол кареты и поднял кверху дрожащие руки, сам же Монтегю невозмутимо предложил забрать кошелек, висевший у него на поясе. Бородач только усмехнулся. Карета остановилась; сообщники обыскали Монтегю, отобрали у слуги несессер и пистолеты, потом один уселся напротив англичанина, по-прежнему держа его под прицелом, а второй вернулся на козлы и стал нещадно нахлестывать лошадей. Монтегю понял, что это не разбойники.

Они ехали по мало знакомым дорогам, вдали от городов, ночевали на каких-то сомнительных постоялых дворах. На ночь один из похитителей оставался сторожить, а другой ложился спать, привязав милорда за ногу к своей руке. Ему они не сказали ни слова, между собой говорили по-баскски, так что ничего нельзя было понять.

К вечеру третьего дня карета въехала в Париж. Монтегю понял это по ни с чем не сравнимому столичному шуму, крикам разносчиков и зазывал, грохоту колес проезжающих экипажей. Поколесив по городу, карета остановилась, возница сошел с козел и открыл дверцу. Монтегю вышел и увидел прямо перед собой мощные высокие ворота, увенчанные тремя скульптурами, а по бокам — две мрачные круглые башни. Бастилия!

Заскрипел ворот, залязгали железные цепи, и через широкий и глубокий ров опустился подъемный мост. Баски сдали пленников с рук на руки начальнику стражи и удалились. Узников провели через темные низкие ворота во двор. Монтегю искоса посматривал на почти глухие стены из темного камня, скрывавшие под собой страшные подземелья. Снова ворота, за ними другой двор, побольше. В глубине возвышалось довольно элегантное здание, украшенное знаменитыми часами: их держали два человека, мужчина в расцвете лет и дряхлый старик, прикованные за шею, за ноги и за талию, концы их оков обвивали циферблат и сплетались спереди в огромный узел.

В коридорах, потрескивая, горели факелы. «К стене!» — привычным голосом кричал караульный, и все стражники тотчас отворачивались лицом к стенке, когда мимо них проводили Монтегю. Отперев дверь огромным ключом, караульный слегка подтолкнул милорда в спину и поставил на стол в его камере едва мерцавшую масляную лампу.

Получив известие о том, что английская эскадра вышла из Портсмута, Людовик на следующий же день выехал к армии, однако добрался только до Виллеруа, где слег, дрожа от жестокой лихорадки. У короля раскалывалась голова, при глубоком вздохе он чувствовал сильную боль в левом боку. Старик Эроар не отходил от постели своего постоянного пациента. Посовещавшись, врачи решили ничего не сообщать королю о ходе военных действий, оберегая его от лишних потрясений. Людовик пробыл в Виллеруа до девятнадцатого августа, а потом вернулся в Париж, не подозревая о том, что остров Ре захвачен англичанами, а Туара, вынужденный отступить после кровопролитного боя, заперся в форте Сен-Мартен.

Уже которую неделю Анна Австрийская пребывала в сильнейшем волнении. Гастон вдов… Людовик тяжело болен… Бэкингем в виду Ла-Рошели… О Боже, что будет, что будет? Мари, как мне не хватает тебя!

Анна с нетерпением ждала ответа герцогини на свое последнее письмо. Известие об аресте Монтегю поразило ее как гром среди ясного неба. У англичанина могли находиться компрометирующие ее бумаги! Что теперь делать? Это все кардинал; у него повсюду шпионы. Король ей не верит, но пока у него нет ни одного прямого доказательства ее вины. Знать бы, что уже известно кардиналу! Но как это узнать?..