Дьявол в бархате

Жест выглядел абсолютно нелепым, однако вся комната вновь разразилась смехом по адресу Фентона. Капитан Дюрок, не присоединившись к общему веселью, удовлетворенно облокотился на перила.

— Это и есть оскорбление? — громко осведомился Фентон.

— Mais naturellement, mon ami![75]

На сей раз Фентон не забыл о силе своих плеч и рук. Опершись на правую ногу, он залепил Дюроку пощечину, звук которой напоминал удар мушкетной пули в натянутую кожу.

Сказать, что капитан Дюрок, словно ушибленный обухом, перелетел через перила и покатился вниз, было бы явно недостаточно, ибо, казалось, на полсекунды его позолоченные ножны, белые штаны, алые чулки и белые туфли с высокими каблуками застыли в воздухе в направлении, противоположном естественному.

Но это, очевидно, был оптический обман. С грохотом рухнув на лестницу, причем от страшного удара парик отлетел в сторону, капитан взвизгнул и покатился к ее основанию так быстро, что шпага, ноги и кружева замелькали в стремительном водовороте, и остался лежать неподвижно.

Один из членов клуба подбежал к перилам, держась подальше от Фентона. Внизу буфетчик и еще несколько человек склонились над капитаном Дюроком.

— Ну? — окликнул джентльмен сверху.

— Не знаю, сэр, но мне это не нравится, — отозвался буфетчик. — Левая нога, по-моему, сломана. Тут через три дома, в «Исцеленном человеке», есть цирюльник-хирург. Может быть, мы?..

Джентльмен у перил бросил взгляд на Шафтсбери. Тот кивнул, и джентльмен передал вниз утвердительный ответ. Фентон повернулся к собравшимся.

— Я не причиню вреда таким благородным джентльменам, нет-нет! — сказал он, передразнивая произношение Дюрока.

— Вытаскивайте шпаги, вы оба! — проворчал мистер Рив. — Эти мямли не смогут вас задержать!

Фентон и Джордж одновременно выхватили шпаги из ножен. Впрочем, Фентон едва не замешкался, так как сэр Ник забыл почистить клинок после сражения на аллее, и засохшая кровь прилипла к тонкому дереву ножен, но все обошлось благополучно.

Солнце блеснуло на клинках, когда трое друзей устремились к лестнице.

— Джордж, спускайся первым! — крикнул мистер Рив. — Держи кинжал в левой руке и бей им каждого, кто будет мешать! Я пойду между вами с песней про предателей и простофиль! Ник, держись в арьергарде! Они знают, что тот, кто приблизится к Нику Фентону, — покойник!

Послышался топот ног, когда Джордж побежал вниз со шпагой в правой руке и кинжалом в левой. Рука мистера Рива перебирала струны, а хриплый голос напевал песню.

— «За здоровье короля…»

Смуглолицый милорд Уортон в черном парике выхватил шпагу. Фентон, стоящий у лестницы, прыгнул ему навстречу.

В крови Фентона кипело возбуждение, но при этом он оставался самим собой. Сэр Ник мог лишь помочь ему мастерством фехтовальщика.

— «И позор его врагам…»

За большим столом милорд Шафтсбери невозмутимо потягивал белое вино.

— Может ли человек правдиво предсказать будущее? — с усмешкой спросил он.

— Нет, все это чушь, — буркнул Бакс, не отрывая глаз от лестницы. — Но будь я на десять лет моложе…

— Коли его, Уортон! — послышался бешеный вопль.

Но милорд Уортон внезапно остановился как вкопанный в двенадцати футах от острия окровавленного клинка Фентона и медленно опустил шпагу.

— «Тому, кто за него не пьет…»

— Как я уже говорил, — продолжал Шафтсбери, — такое туманное предсказание смог бы сделать каждый. Но то, что касается моего удаления из Совета… Очевидно, этот Фентон пользуется королевским доверием в большей степени, чем я предполагал.

— «Ни в чем пусть в жизни не везет…»

К тому времени Фентон уже спускался вниз. Наверх доносились его быстрые шаги.

— Дорогу! — рявкнул Джордж. — Откройте дверь!

— «Пусть не найдет веревки впору…»

Входная дверь оглушительно хлопнула.

— Когда мне не нравится какой-нибудь человек, — пробормотал милорд Шафтсбери, — он редко живет долго. В третий раз я не промахнусь.

— «Чтобы повеситься с позору!»

С высоко поднятой головой трое роялистов покинули таверну «Голова короля».

Глава 10 Мышьяк и поссет

Вспоминая об этом впоследствии, Фентон думал, что следующий месяц или почти месяц был счастливейшим временем в его жизни.

Его любовь к Лидии граничила с обожанием. Он видел, как за несколько недель она превратилась из полуинвалида в счастливую, веселую и здоровую женщину, прекрасную лицом и телом и по каким-то таинственным причинам не чающую в нем души.

Сам он был как никогда доволен жизнью. Душа профессора Фентона из колледжа Парацельса стала молодой в соответствии с его теперешним возрастом. У него было все, что он мог пожелать.

«Все, в чем я нуждаюсь, — думал Фентон, — это ежедневная ванна и зубная щетка, да и их мне кое-как удалось соорудить. В остальном так ли уж моя жизнь отличается от той, которую я вел в беспокойном двадцатом столетии, снимая коттедж в сельской местности Англии?»