Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Гронау расположился в конце вагона для того, чтобы лучше наблюдать за поведением вагона и движением колеса. Когда он посмотрел в сторону на проплывающую мимо паутину спиц, то почувствовал, что вагон быстро поднимается: «…казалось, что все вокруг падает мимо нас вниз, а вагон стоит неподвижно. Взгляд из вагона в сторону на переплетенье железных стержней усиливал это необычное ощущение…». Обращаясь к сидевшим в вагоне, он сказал, что если кто-то испытывает желудочную слабость, то им лучше туда не смотреть.

Когда вагон достиг верхней точки, 264 фута над землей, миссис Феррис влезла с ногами на сиденье и издала громкий веселый клич, обращенный к пассажирам следующего вагона и к тем, кто стоял на земле.

Однако вскоре пассажиры затихли. Новизна ощущения прошла, и истинная мощь того, что они увидели, стала очевидной.

«Это было самое прекрасное зрелище, которое можно видеть, когда вагон начинает спуск – в это время вся земля расстилается перед вами, – вспоминал Гронау. – Вид настолько грандиозный, что вся первоначальная робость улетучилась, и я даже прекратил наблюдать за движением вагона». Солнце, тоже начавшее садиться, заливало оранжевым светом побережье озера. «С высоты гавань выглядела словно утыканной кораблями самого разного вида, которые казались нам какими-то плоскими фигурками, а отраженные лучи прекрасного заката заливали сиянием окаймляющий озеро ландшафт; от того, что видели наши глаза, невозможно было оторваться». Весь парк открывался взору в виде замысловатой многоцветной движущейся картины. Лазурного цвета лагуны. Корабли с электродвигателями, оставляющие позади шлейфы из мелких, сверкающих, как бриллианты, капель. Карминовые цветы, мелькающие в зарослях камыша и рогоза. «Зрелище было настолько захватывающим, что все разговоры разом смолкли, и мы, придя в неописуемое восхищение, казалось, позабыли обо всем. Я никогда в жизни не видел ничего подобного и сомневаюсь, что когда-либо жизнь снова побалует меня подобным зрелищем».

Это мечтательное настроение было слегка подпорчено тем, что время от времени забытые рабочими гайки и болты падали вниз, ударяя по крыше вагона.

* * *

Зрителям все-таки удалось проскользнуть мимо охраны и проникнуть в следующие вагоны, но Гронау и Райс не обратили на это внимания. Инженер в шахте не останавливал вращения колеса до тех пор, пока наступающие сумерки не сделали продолжение аттракциона опасным, но стоило ему остановить колесо, как искатели острых ощущений хором потребовали предоставить шанс и им. В конце концов Райс объявил тем, кто сумел пробиться в вагоны, что, если они не выйдут, он поднимет их в высшую точку, остановит колесо и оставит их на этой высоте на всю ночь. «Это, – как вспоминал Гронау, – возымело действие».

Сразу после выхода из вагона миссис Феррис отправила мужу телеграмму с подробным описанием успешно проведенных испытаний. В ответной телеграмме он написал: «Да благословит тебя бог зпт моя дорогая».

На следующий день, в понедельник, 12 июня, Райс телеграфировал Феррису: «Еще шесть вагонов установлены на колесо сегодня. Люди буквально рвутся к колесу, и нам требуются дополнительные силы охраны, чтобы держать их на расстоянии». Во вторник общее число установленных на колесо вагонов достигло двадцати одного; следовательно, установить оставалось всего пятнадцать вагонов.

* * *

Бернэм, как обычно, не обращал особого внимания на детали, но сейчас он был всецело сосредоточен на том, какой по конфигурации и на каком расстоянии от колеса будет установлен ограждающий его забор. Он хотел видеть забор открытым, то есть с проемами, через которые можно будет видеть аттракцион. Феррис настаивал на том, что забор должен быть сплошным.

Феррису уже надоели настойчивость Бернэма и его вмешательство даже в вопросы эстетического характера. В телеграмме Лютеру Райсу он жаловался: «…ни Бернэм, ни кто другой не имеют никакого права диктовать нам, каким забором окружать нашу площадку, сплошным или открытым – ведь это чисто эстетический вопрос».

Феррис настоял на своем. Забор в конце концов решено было делать сплошным.

* * *

Наконец все вагоны были подвешены, и колесо было готово к тому, чтобы отправиться в первый рейс с пассажирами, оплатившими свое путешествие. Райс хотел начать поездки в воскресенье, 18 июня, на два дня раньше, чем было запланировано, но теперь, когда колесо было полностью собрано и было решено провести его окончательное испытание – с полной загрузкой пассажирами, в том числе и целыми семьями, – члены совета директоров компании Ферриса уговаривали его отложить полномасштабную эксплуатацию аттракциона на один день. В телеграмме на имя Ферриса они писали: «Неразумно открывать для публики аттракцион с колесом до дня открытия зпт потому что аттракцион подготовлен не полностью и нет гарантии его полной безопасности».