Дьявол в музыке (ЛП)

- Валериано говорил, что его мать именно этого и боялась, - вспомнил Джулиан. – Она считала, что маркез шпионит за ней.

- Об этом я ничего не знаю, синьор.

- Мог ли маркез Лодовико выяснить что-то о своей связи с Валериано после того, как тот вырос и стал певцом? Это бы объяснило, почему он предлагал ему покровительство.

Эрнесто покачал головой.

- Он бы действовал прямо, синьор.

- Быть может, он колебался, не желая признавать сына в кастрате?

- Если это так, - спокойно ответил Эрнесто, - то он бы ошибся. Синьор Валериано – больший мужчина и сын своего отца, чем его покойный брат. Его преступления ужасны, но несправедливость по отношению к нему и его матери тоже ужасны. Он отомстил за себя, как мужчина, и мой господин уважал бы его за это. И, синьор, кажется очень уместным…

- Что кажется?

- Что убить моего господина смогла только его собственная кровь.

Расставшись с Эрнесто, Джулиан решил вдохнуть свежего воздуха. Он вышел через парадную дверь и остановился у перил, глядя на террасу.

Маркеза сидела в плетёном кресле у пруда с лилиями и наклонялась, чтобы погрузить пальцы в воду. Чёрная вуаль была откинута, и лежала на плечах. Лучи послеполуденного солнца, косо падавшие на террасу, делали её платье немного прозрачным, показывая изящные руки под длинными рукавами и тонкие лодыжки под юбкой. Он был поражён её красотой, как будто видел эту женщину в первый раз. Убийства просто не имели права случаться в одном мире с ней. Ничто не имело права её беспокоить.

Он стремительно спустился вниз и присоединился к маркезе у пруда. Она подняла голову, чтобы увидеть, кто пришёл.

- Джулиано.

- Я побеспокоил вас?

- Нет, - она снова погрузила пальцы в воду, золотые рыбки бросились врассыпную.

Джулиан занял соседнее кресло.

- Могу я вам помочь?

- Помочь с чем?

- С тем, что вас тревожит.

- Меня ничто не тревожит, Джулиано. Я просто размышляю.

Он посмотрел, как он распугивает золотых рыбок. Почему он не мог влюбиться в такую как Франческа? Женщину, которая доверчиво, как ребёнок, искала утешения и хотела простых вещей – любить и быть любимой, защищать и быть под защитой?

- О чем вы размышляете? – спросил он.

- Об Орфео. Как вы думаете, он выдаст себя теперь, когда ему не грозит арест за убийство Лодовико?

- У него могут быть иные причины скрываться.

- Я думаю, что это неважно. Теперь мы знаем, что в смерти Лодовико виновен не он, так что Орфео больше неважен. Он никогда не был важен – просто обманка. Вы сразу это почувствовали, и я должна была вам поверить.

- Почему вы так горюете? – спросил он.

Она не ответила сразу. Через мгновение она всё же спросила:

- Что вы будете делать теперь?

- В следующие полчаса или вообще?

- После того как покинете виллу.

- Я предложу МакГрегору показать всё, что он захочет увидеть в Италии. Но думаю, что он уже сыт по горло поездкой на континент. Всё, что ему теперь нужно – это курьер, с которым он уедет в Англию.

- А вы? Куда поедете вы?

Он задумался.

- Я никогда не был в Перу. На самом деле, я очень мало знаю о Перу – только название.

Она вновь склонилась над прудом, беспокоя пальцами водную гладь.

- Вам нравится смеяться надо мной.

- Ваш вопрос заслуживает моего ответа. Вы должны понимать, что я поеду туда, куда поедете вы.

Она медленно выпрямилась, по-прежнему пряча глаза.

- Я не думаю, что вам понравится жить в Милане.

- Ризотто, опера шесть вечеров в неделю и вы? Я постараюсь это вынести.

Она посмотрела на него с улыбкой, которая могла бы заставить его упасть на колени. Он схватил её за руку.

- Я знаю английский, французский и итальянский, но ни в одном нет слов, что опишут, как я люблю вас.

Он поднёс её руку к губам. Она легко коснулась его щеки. Он вспомнил ночь в беседке, представил, как она, затаив дыхание, прижимается к нему. Он не мог повторить этого сейчас. На озере было много лодок, а слуги могли выглядывать в окна. Он неохотно отпустил её руку.

- А что вы будете делать в следующие полчаса? – спросила она с улыбкой.

- Я собираюсь поставить опыт – из тех, что одобрил бы наш учёный друг мистер Флетчер.

- Что за опыт?

- Я хочу попробовать вскарабкаться с южной террасы до балкона маркеза Ринальдо.

- Зачем? – в изумлении спросила она.

Джулиан пожал плечами.

- Я думаю, это позволит мне лучше понять преступление.

- Но вы можете сломать шею! Это чудо, что Валериано не… - она замолкла, и её глаза расширились. – Вы хотите понять, возможно ли это.

Джулиан уклончиво улыбнулся.

- Я думаю, кто-то ведь должен это выяснить, верно?

Разумеется, эксперимент Джулиана стал зрелищем. Все слуги высыпали из виллы посмотреть, покричать ободряющие слова и предупреждения, помолиться, повизжать и просто отвлечься от своей работы. Несколько человек страховали Джулиана снизу со старым лодочным тентом, но Кестрель не хотел проверять, насколько он ему поможет. Брокер и МакГрегор также наблюдали снизу – доктор держал в руках медицинскую сумку, а на его лице было ясно написано неодобрение. Беатриче ждала на балконе Ринальдо, как будто награда, за которой будет карабкаться Джулиан.