Дьявол в музыке (ЛП)

Прошу вас принять мои искренние соболезнования в связи с кончиной вашего брата. Я имел честь познакомиться с ним в мой последний визит в Милан – я запомнил его человеком, что был щедр и добр к незнакомцу, что в малой степени разделял его любовь к музыке и познания в ней. Я был на пути в Италию, когда узнал о том, что его смерть оказалась убийством, а прибыв в Милан, услышал, что вы хотите нанять ищеек с Боу-стрит для поисков певца Орфео в Англии. Мне довелось раскрыть несколько убийств вместе с ищейками, и если я могу быть полезным для поиска сведений или любым иным образом, я надеюсь, вы не замедлите обратиться ко мне. Я был бы очень рад помочь вам и расследованию.

Ваш покорный слуга, в чём прошу вас не сомневаться

Джулиан Кестрель

Он отдал послание одному из трактирных слуг, велев доставить в Каза-Мальвецци – древний фамильный дворец на Контрада-делла-Меравигли. Хотя особняк принадлежал Ринальдо, в нём жила Беатриче, а Карло лишь останавливался, когда приезжал в Милан. Дворец был совсем недалеко от трактира, где жил Джулиан – Кестрель проходил мимо него несколько раз, глядя внушительный барочный фасад и гадая, что происходит за ним.

Едва письмо ушло из его рук, и жребий был брошен, Джулиан почувствовал, что хочет отвлечься. После всех расспросов он заслужил день на осмотр достопримечательностей. Так что он пошёл в Академию Брера, желая увидеть её удивительное собрание картин и фресок. Он прогулялся в общественных садах, где Наполеон выстроил внушительную арену, в которой и сейчас устраивали гонки на колесницах или наполняли водой, чтобы учинить шуточные морские битвы. Кроме того, сегодня был редкий солнечный день в городе, знаменитом туманами почти как Лондон, так что Джулиан вскарабкался на пятьсот двадцать ступеней на крышу собора, где стоял среди высоких беломраморных шпилей, изящных как филигрань и смотрел поверх красных черепичных крыш Милана на поля, фермы и реки Ломбардии, за которыми были видны сказочные, заснеженные Альпы.

Он вспомнил, как в прошлый раз стоял на этом месте – прежде чем стал знаменитым денди Джулианом Кестрелем, прежде, чем твёрдо решил вернуться в Англию. Как он вообще нашёл в себе силы оставить Италию? И всё же он знал, что поступил правильно, вернувшись домой. Годы путешествий по континенту изменили его и придали лоска, но нигде он не пустил корни. Стоя спиной к Англии, он может быть счастлив, но не может быть цельным.

Вернувшись в «Белла Венециа», Кестрель обнаружил, что слуги стали на удивление предупредительными. Один умолял доверить ему вычистить ботинки гостя – задачу, что Джулиан доверял лишь Брокеру – другой предлагал отправлять его с поручением в любое время дня и ночи, а третий обещал стать его преданным рабом, если только гость поможет ему выправить паспорт, чтобы навестить сестру в Модене.

- Кажется, я вознесся в обществе, - заметил Джулиан своему камердинеру.

- Это всё из-за писем, сэр, - Брокер протянул ему два послания. – Они пришли, пока вас не было. Слуги не хотели отдавать их без buonamano – он потёр пальцами друг о друга, изображая деньги, - но я сказал, что вы разгневаетесь, а пудреные парики, с которыми вы водитесь, их со свету сживут.

- Я бы хотел услышать, как это звучит на миланском, - Джулиан просмотрел письма. Одно было на тонком пергаменте и снабжено кроваво-красной печатью со змеем, обвивающим меч. Второе несло на себе гербового орла Австрии.

- Граф Карло не теряет времени. Неудивительно, что слуги впечатлены.

Он сломал печать на первом письмо и развернул его. Хотя Джулиан писал Карло на миланском, тот ответил на английском:

Каза-Мальвецци

Утро вторника

Уважаемый мистер Кестрель

Прошу вас ни на мгновение не думать, что ваша дерзость, как вы её определили, оскорбила меня. Напротив – мне по душе ваша искренность и прямота. Я благодарен за предложение помочь моей семье в грозящие тяжёлые времена.