Дьявол в музыке (ЛП)

Ей было около тридцати – быть может, чуть больше – но по такой женщине сложно сказать. Она была невысока ростом, но изящная фигура добавляли ей роста. У неё были маленькие и тонкие руки, талия – как у куклы, а обтянутая белым атласом и лишь слегка открытая грудь – изящно округла. Лицо её было цвета слоновой кости, а щеки тронуты румянцем. Мягкие, тёмные локоны обрамляли лицо, а сзади волосы были собраны рубиновым гребнем. У неё были высокие скулы, тонкие брови и нос, достойный Венеры Победительницы. Но самой яркой чертой оставались глаза – большие, чёрные и блестящие, как бриллианты во тьме.

- О, синьор Кестрель! – её спутник приблизился к Джулиану. – Я счастлив иметь привилегию представить вас прекраснейшей женщине Милана, – он поклонился даме. – Я имею честь представить вам синьора Кестреля, блистательного английского денди. Синьор Кестрель – маркеза Мальвецци.

Глава 10

Вдова Лодовико Мальвецци протянула руки. Джулиан поцеловал их, как принято в Милане, то есть галантно и нежно, а не просто склонился над рукой, как в Англии. Когда он выпрямился и посмотрел ей в глаза, она улыбнулась.

Он заговорил по-милански:

- Я глубоко благодарен вашему сиятельству за это знакомство, но меня не предупредили, что предстоит встреча с прекраснейшей женщиной Милана.

- А мне – с самым элегантным джентльменом в Европе, – у неё был лёгкий и мелодичный голос.

- Я буду последним человеком, что попытается разубедить вас в этом очаровательном и нелепом заблуждении.

- Я надеюсь, синьор Кестрель. Мне было бы жаль видеть, как вы терпите неудачу.

Сопровождающие откланялись и отошли, цветасто извиняясь. Джулиан отменялся с ними любезностями, а потом снова повернулся к маркезе.

- Сегодня я любимый сын Фортуны, – сказал он, – потому что не только смог встретиться с вами, но и встретиться наедине – насколько это возможно в такой давке.

- Фортуна тут не при чём. Я попросила Маурицио представить вас мне, а потом оставить нас. Мы спланировали это прежде чем я пришла сюда.

- Я польщён, маркеза… и заинтригован.

- Я не стану долго томить вас. Но мы не можем говорить здесь.

Она со значением посмотрела на большую лестницу, что вела в верхние ложи. Джулиан на мгновение растерялся. Эта лестница была одним из приметных мест в миланском высшем обществе. Когда джентльмен сопровождает знатную даму здесь, весь город понимает, что её будущий или, скорее, настоящий любовник.

Скрывая удивление, Кестрель предложил ей руку. Было бы верхом грубости отказаться от такого приглашения. Кроме того, он сам хотел узнать, что за ним кроется.

Маркеза оперлась своей маленькой рукой в перчатке на изгиб его руки и поправила браслет так, чтобы рубин на застёжке не врезался в кожу. Этот камень был одной из немногих цветных деталей в её белом атласном платье – кроме него выделялась лишь алая роза, приколотая к корсажу точно между грудей маркезы. Джулиану потребовалось всё самообладание, чтобы не глазеть на эту розу и не мечтать поменяться с ней местами.

Поднимаясь по лестнице, он не мог не наслаждаться мрачными взглядами других молодых людей. Когда они достигли длинного, изогнутого коридора за ложами второго яруса, все принялись шептаться, стоило Кестрелю и маркезе остаться позади. Джулиан осматривал гербы на дверях, пока не нашёл знакомый – змей, обвивающийся вокруг меча. Два лакея в огненного цвета ливреях ждали у входа. Увидев маркезу, они низко поклонились, после чего один изящно открыл дверь. Провожая даму внутрь, Джулиан спиной чувствовал их взгляды.

Ложа оказалась узкой, но глубокой, освещённой лишь одним канделябром на круглом столе, инкрустированном перламутром. На столике же стояли серебряные тарелки с нугой и лакомствами, что называют «бобами мертвецов». Рядом лежала колода из девяносто семи искусно расписанных карт, примерно втрое больше обычных размерами – такими играют в сложную игру таро. К столу было придвинуто несколько стульев с лирообразными спинками и ещё несколько стояло вдоль обеих стен. Впереди же стояло два кресла, обитых шёлковой парчой цвета пламени и гербами Мальвецци на спинках. Отсюда открывался лучший вид на сцену.

В ложе уже собирались гости – вдова, три молодых человека из города и пожилой аристократ, что и познакомил Джулиана с маркезой. Она поприветствовала всех, юноши поцеловали ей руки, после чего Джулиан увёл женщину к креслам. Он придержал одно кресло для неё, а сам собрался сесть сзади, но она легко придержала его за рукав.

- Отчего вы не садитесь рядом?

«О чём она, чёрт побери, говорит?» – подумал Кестрель. Сесть рядом с маркезой в её ложе – значит открыто объявить всему театру, что пользуется её благосклонностью.

- Вас это смущает? – спросила она с улыбкой.

- Нет, маркеза… Я буду смущен завтра, когда весь Милан станет поздравлять меня с честью, которой я не удостоен.

- Но я не против быть у вас в долгу.

- Это невозможно, маркеза. Один ваш взгляд заставит обо всём забыть, а одна улыбка – спишет любые долги.