Дьявол в музыке (ЛП)

Джулиан вошёл в комнату, что делил с МакГрегором так тихо, как мог, но ночной колпак доктора всё равно приподнялся над одеялом. Много лет его могли в любой миг дня и ночи вызвать, чтобы извлечь камни из желчного пузыря или облегчить роды, и МакГрегор научился мгновенно просыпаться от малейшего шума и засыпать, как только источник возмущения пропадёт.

- Сколько времени?

- Почти два часа?

- Что ты делал всё это время?

- Гулял в саду. И наткнулся на маркезу в беседке. А теперь, поскольку вы проснулись, я позвоню и узнаю, вернулся ли Брокер с праздника.

Он дёрнул шнур колокольчика. МакГрегор сел в кровати и язвительно сообщил:

- Боже спаси нас от того, чтобы человеку пришлось самому раздеваться ночью.

- Именно так, - согласился Джулиан.

- А что маркеза делала в беседке?

- Ничего особенного.

- Разве ты не хотел узнать, почему она туда пришла?

- Я спросил. Она сказала, что это последнее место, где её будут искать. Она хотела побыть одна. Пение Орфео взволновало её.

- Ты хочешь сказать – потому что она думает, что он убил её мужа?

Джулиан поставил свечу на стол и сел за него, вытянув ноги.

- Думаю, дело не только в этом. Она умоляла меня найти Орфео, и я не думаю, что дело только в желании отомстить. Я не понимаю страсть, что стояла за её словами.

- Звучит так, будто она знает об Орфео больше, чем говорит.

- И чувствует тоже больше. Но, возможно, мы смотрим не с той стороны. Быть может, она хочет, чтобы Орфео нашли и судили за убийство, чтобы защитить кого-то из членов семьи маркеза Лодовико или даже себя саму.

- Или де ла Марка? – предположил МакГрегор.

- Да, - после короткой паузы ответил Джулиан, - или де ла Марка.

Вошёл Брокер.

- Я рад, что ты вернулся целым и невредимым, - сказал Джулиан.

- Спасибо, сэр. Но по правде говоря, этот праздник в подмётки не годиться Варфоломеевской ярмарке или собачьим боям в Вестминстере.

- Ты слышал о сегодняшнем госте? – спросил МакГрегор. – Приходил Орфео и спел нам песенку в саду.

- Да, сэр. Комиссарио Гримани был в деревне и сгонял всех sbirri, что ещё держались на ногах.

Джулиан подумал, что это очень в духе Брокера – едва зная миланский, помнить, как назвать полицейских «легавыми».

- Ты видел в деревне Флетчера или Сент-Карра?

- Нет, сэр. Но я недолго там был. Мы с Ниной… мы разошлись, и она села в лодку с другими слугами, и я не хотел, чтобы она думала, будто я развлекаюсь с Розой, так что поплыл за ней.

- В такую погоду? – воскликнул МакГрегор. – Я понимаю, что был только вечер, но ты мог промёрзнуть до смерти. Почему ты сам не взял лодку?

- Я подумал, что ей это больше понравится. Италянские девушки любят, когда парень выкидывает такие штуки.

- Но ей не понравится, когда ты начнёшь чихать и сморкаться, - предупредил МакГрегор.

- Она позаботилась об этом, сэр, - когда мы вернулись, она напоила меня поссетом, чтобы согреть мне сердце.

- Я полагаю, - заметил Джулиан, - дабы не оскорблять нашего доброго доктора, лучше не вдаваться в подробности согревания, - он немного раздражённо спросил себя, почему любовные дела Брокера всегда так просты, а его собственные – так запутанны. – Но если, несмотря на эту нежную заботу, ты всё же заболеешь, у меня есть лекарство, что я привёз из Милана.

- Уверен, это просто крепкая выпивка, - заметил МакГрегор.

- Я тоже на это надеюсь, - согласился Джулиан, - именно поэтому я его и сберёг.

Из сада до них донеслись шаги и приглушённые мужские голоса. Джулиан выглянул в окно.

- Пара солдат уже на посту у задней двери.

- А что в этом толку? – спросил МакГрегор. – Орфео уже давно здесь нет.

- Если только это не де ла Марк, что может вернуться, когда угодно. Готовы побиться об заклад, что он уже вернулся, а солдаты нужны, чтобы он остался?

Как по команде, из глубин виллы донёсся ещё один мужской голос:

- Che invenzione, che invenzione prelibata, bella, bella, bella…

Джулиан выглянул в холл. Наверху главной лестницы, почти напротив комнаты Кестреля, появился де ла Марк. Увидев Джулиана, он перестал петь и воскликнул:

- А, mon vieux! А уже слышал о неожиданной серенаде Орфео! Я в отчаянии, что пропустил её! Как вы думаете, он выступит на бис?

- Я не знаю.

Де ла Марк установился на него.

- Mon cher anglais^[65], я уже говорил, что восхищён вами? – пошатываясь, он подошёл к Джулиану, обнял и расцеловал в обе щёки.

Кестрель высвободился и взял его под руку.

- Позвольте, я провожу вас в комнату.

- Нет, нет, - де ла Марк отстранился. – Мой разум за семью морями, и никто не скажет, какую безумную глупость я могу сболтнуть. Идите спать, mon tres cher camarade^[66]. Мы поговорим утром, - и он поплёлся в свою комнату, продолжая напевать «Che invenzione prelibata, bella, bella, bella…»

МакГрегор накинул старый шерстяной халат и присоединился к Джулиану.

- Он поёт ту же самую песню, что Орфео!

- Да. Но либо он не Орфео, либо не так пьян, как кажется. Потому что он поёт баритоном.