Дьявол в раю. Романы

Они отошли в глубь парка, край веранды был освещен хорошо. Оперативник не спустился по ступенькам, вышел с боковой дорожки, у столика, где только что сидели Гуров и Еланчук, не остановился, спокойно двинулся к центральной аллее, за что получил от Гурова пять баллов.

— Умница, — прошептал он. — Я обязан был его проинструктировать.

По другой аллее шли Катя, Эльза, следом Гиви и Петр. Когда они проходили под фонарем, было хорошо видно, что на Петре светлые брюки и темные ботинки.

— Теоретически он успевал зайти к себе в номер и переодеться, — заметил Еланчук.

— Можно сделать проще, узнать, как он был одет во время обеда, — ответил Гуров. — А практически — это дырка от бублика, ничего не доказывает и никуда не выводит. — Он оглянулся, заметил Людмила, который успел сделать петлю по парку и оказаться позади сыщиков.

Опер был взволнован. Еще бы, человек впервые выполнял задание полковника. Гуров похлопал его по плечу.

— Молодец. Отправляйся в номер, жди возвращения Софии и лейтенанта. Будут новости, давайте ко мне. Сейчас уже два часа ночи и гулять по парку не положено.

Мария спала, но стоило Гурову войти в номер, как она зажгла ночничок.

— Вашу работу нельзя назвать веселой, — зевнула. — Как бы ты мне ни мешал, я сплю здесь отлично.

— Убитый парнишка не мог быть действующим лицом, — думая о своем, ответил Гуров. — Мафия не держит в своих рядах подобных пацанов.

— За что же его убили? — спросила Мария. — Я уже становлюсь доктором Ватсоном. Как ты работаешь без меня, не пойму?

— Без тебя я только существую. Я полагаю, что их трое. Один, местный, связан с поставщиком, получает товар. Двое прилетают в отель, гостят, забирают товар и улетают. Женщина и мужчина — самое распространенное сочетание. Давай завтра пройдемся, посмотрим какой-нибудь экзотический товар.

— Сегодня, — поправила Мария. — Я и так тебе скажу, что нас ждет: кожа, ковры и ракушки да пляжный ширпотреб.

В дверь тихо постучали, Мария не удержалась, прокомментировала:

— Выяснилось, по пленке пошел брак, приготовиться к пересъемке к восходу солнца.

— Ты очаровательна. — Гуров натянул рубашку.

— Терпелива. Однако и мне начинает надоедать.

— Памятник поставлю. — Гуров пошел открывать дверь.

Мария повернулась на бок.

— От тебя дождешься.

— Надеюсь, никого не убили, — на условный стук открыв дверь, Гуров увидел перед собой всю троицу, — София, я слушаю.

— Семья строит новый дом, осталась только крыша. Мать и Ялчин спят в доме, старший брат ночует в автобусе.

— Это уже кое-что, — кивнул Гуров, хотя информация была не ахти какая, но лучше что-то, чем ничего. Утро вечера мудренее. Главное, никто, кажется, не думал скрываться.

Простившись, Гуров обнаружил, что дверь захлопнулась, а ключ он оставил на столе. Настоящий сыщик должен уметь открывать простые замки, но Гуров не умел. Можно пойти в номер полицейского, выспаться у него. Но, с одной стороны, стыдно признаваться, что такой недотепа, с другой — Мария проснется, увидит, что его нет, и не сомкнет глаз до утра. Когда же выяснилось, что и сигареты оставил в номере, расстроился окончательно. Обошел дом, оказался со стороны веранды, увидел, что ее дверь открыта, Мария спит, раскинувшись, как бы символизируя лозунг «Да здравствует свобода!».

— Забыл ключи, сигареты, зажигалку! — Переход от сна к яви у Марии был мгновенный. — Думаю, надо открыть дверь: стучать постесняется, станет гулять, мучиться комплексами неполноценности.

— Мне противопоказано работать рядом с тобой.

— Все в порядке! Задание партии выполнено, виновный найден. Ложись спать, супер, ты уже тень перестал отбрасывать. Я сейчас рассержусь по-настоящему!

Гуров запер дверь, мигом разделся и осторожно лег. Последнее, что он увидел, был циферблат часов. Стрелки показывали без пяти минут три.

Ровно в восемь тридцать, как и договорились ночью, троица бравых помощников явилась пред очи русского господина полковника.

Гуров понимал, что доложить хотелось лейтенанту, но плохой русский мешал говорить свободно.

— Лейтенант, начальник следит, чтобы подчиненные чего не пропустили. София — дама, ей первое слово.

— Пьют они, как болгарские крестьяне после работы в поле. Катя сразу прошла в номер к мужчинам, вскоре Петр ушел к Эльзе. В номерах свет не гасили. Телефоном никто не пользовался, подойти близко я опасалась, и разговор Петра со своей дамой не слышала. Свет погасили около четырех.

— Хорошо, — Гуров взглянул на молодого опера. — Ну?

— Моя пара вела себя активнее. Как тряслась и стонала кровать, было слышно на аллее. Мужчина говорил громко, но невнятно, часто на непонятном языке, один раз ударил женщину, думаю, что по… — он похлопал по своему заду. — Не могу сказать точно, но мне кажется, что он предлагал женщине какой-то подарок.

— Все? Спасибо. Всем по три часа на сон.

— Господин полковник, разрешите? — спросил лейтенант.

— Если это не касается сна, то пожалуйста.

— В сорок четвертый номер, где находились русский и Эльза, в три ноль пять звонили по телефону.

София побледнела, но не произнесла ни слова.