Дьявол в раю. Романы

— Выполняйте приказ, лейтенант! — Гуров хлопнул парня по плечу, пошел следом за Марией.

У входа в административное здание они столкнулись с Еланчуком, на лице которого блуждала растерянная улыбка.

— Во-первых, вновь прибывший немец интересовался у администратора автобусом, в котором он якобы забыл очешник. Врет! С утра должен был сто раз хватиться очков. Когда ему сообщили, что автобус вернется лишь через два дня, он не упал лишь потому, что держался за стойку.

— Прекрасно, Юрий, ты умница, — сказал Гуров, хотя пять минут назад понял, что ошпаренный солнцем мужчина скорее всего и есть проверяющий.

— Скажи честно, Лев Иванович, ты любишь Эдгара По?

Гуров неопределенно пожал плечами, ожидая продолжения. Но Еланчук лишь погрозил ему пальцем, сказал иное:

— Тебя срочно просят к Назих-бею, — и не прощаясь ушел.

— Вам обоим требуется психиатр, — вздохнула Мария. — И не разовая встреча, а длительное стационарное обследование. Гуров! — Она тряхнула его за плечо. — Эта лестница идет вверх, тебе необходимо поднять ногу.

— А я писаю и улыбаюсь. Потом снова писаю и снова улыбаюсь, — пробормотал Гуров, опомнился и пояснил: — Реклама детских подгузников по телевизору. Так что мне рано в стационар, я — нормальная жертва.

— В больницах и лежат жертвы. Здоровые люди гуляют на свободе. Ты пойдешь к своему турку, а мне снова сидеть с развеселой компанией? — Мария указала на веранду, откуда доносился русский говор. Через стекло виднелась рыжая шевелюра Екатерины.

— Я быстренько, скажи друзьям, что я упорно дозваниваюсь в Москву. — Гуров проводил Марию до выхода на веранду и пошел в кабинет менеджера.

Господин Назих-бей был в смокинге, отчего казался выше и солидней. Кроме него, в кабинете находился еще один мужчина-европеец в светлом полотняном костюме, тщательно причесанный блондин с официальной улыбкой на губах.

Гуров в шортах, кроссовках и с полотенцем на плече выглядел рядом с ним нелепо. Кроме того, Гуров считал разговор лишним. И хотя безукоризненно владел собой, лицо его было достаточно хмурым.

— Добрый вечер, господа, извините меня за пляжный наряд, — сказал он, совершенно не заботясь о том, понимают его или нет.

Назих-бей кивнул, а незнакомец на приличном русском языке ответил:

— Добрый вечер, господин полковник. Я инспектор местной спецслужбы. Имя у меня для вас сложное, зовите просто — инспектор. Извините, что мы вас побеспокоили.

— Наша жизнь — сплошное беспокойство. Чем могу быть полезен?

— Так вы считаете, что какая-то ветвь наркокартеля решила в отеле создать нечто вроде перевалочного пункта? — Инспектор перевел несколько слов Назих-бею, и Гуров почувствовал, что разговаривают люди равные, что «инспектор» — это маскировка.

— Похоже, так, господин инспектор.

— Передача наркотика уже состоялась?

— Думаю, что да. — Гуров помолчал. — Есть основания полагать… Впрочем, меня это не касается.

— Как я понял, вы здесь на отдыхе и в деле оказались замешаны случайно?

— Простите, но я не замешан ни в каком деле.

— Господин Назих-бей должен вам какие-то деньги? — поинтересовался инспектор.

— Обязательно. Двести сорок долларов. Я заплатил их за информацию.

Инспектор рассмеялся, перевел хозяину, который тоже улыбнулся и достал чековую книжку.

— Извините, господин инспектор, но я платил из своего кармана наличными, — сказал Гуров и встал. — Впрочем, мне надо идти.

— Господин полковник! — Голос инспектора прозвучал начальственно.

Гуров вернулся в кабинет, безразлично подумал, что штатский не иначе как министр, и, медленно выговаривая слова, ответил:

— Я — господин полковник много лет, в отличие от вас своего звания не скрываю. Вы же, будь хоть генералиссимус, меня можете только просить. И хотя вы мне неприятны, я вас успокою. Наркотик готов к отправлению, мешать его вывозу никто не собирается. Уверен, что дельцы, которые его сюда засунули, почувствовали дыхание Интерпола и больше здесь в ближайшее время не появятся. Ну, может, сегодня-завтра здесь кто-нибудь умрет ненароком.

— Ни в коем случае! — вскинул руки Назих-бей, которому штатский быстро перевел сказанное.

— Человек смертен. Ни пистолетов, ни ножей никто применять не будет. Человек умер, врачи констатируют инфаркт.

— Не могу вас понять, вы интеллигентный человек. Москва дала на вас великолепные отзывы, а ведете себя вы более чем странно. Гостиничный бизнес — основа Анталии, миллионы, а вы о ста долларах говорите.

— Простите, двести сорок, — поправил Гуров.

Хозяин понял, снял телефонную трубку, что-то сказал; когда он ее положил, дверь кабинета бесшумно открылась, вошел, кланяясь, администратор, положил перед хозяином конверт и так же бесшумно вышел. Инспектор рассмеялся:

— Вы, русские, тоже поняли, что деньги — сила, — он взял конверт, протянул Гурову.

Полковник повел себя неприлично и открыл конверт, поморщился, взял из толстенной пачки несколько банкнот, остальные в конверте положил на стол.

— Спасибо, господа, мы в расчете, — кивнул, шагнул к двери, вновь остановился: — Я постараюсь, чтобы в вашем отеле никто не умирал от инфаркта. За это вы мне обещаете арестовать человека, которого разыскивает Интерпол.