Дьявол в раю. Романы

— Зачем это вам? — раздраженно поморщился инспектор. — В Москве он пересечет границу, и ваша взяла.

— Я гуманист. Хочу, чтобы последним воспоминанием перед арестом у человека остались море и пальмы.

Накануне отлета, рано утром, четверо русских парней покинули отель и отправились в город.

Мария поднялась ни свет ни заря, металась по номеру, кричала, что немедленно желает вернуться в театр, который обожает лютой ненавистью, и ей обрыдло это животное состояние ничегонеделания. Гуров прятался под одеялом и молчал.

— Между прочим, несчастного мальчишку убили неделю назад! А Немезида что-то задерживается!

Гуров выпрыгнул из постели:

— Мальчишку убили не между прочим, а кастетом. А дама, имя которой вы изволили упомянуть, является не по щучьему велению, а когда пожелает. Иначе на этом шарике было бы все слишком просто. А вы, мадам, хоть и великая актриса, слегка остыньте, не то взорветесь ненароком. Ты, радость моя, завтракай одна, я тут приглашен на презентацию.

Солнце поднялось уже довольно высоко, когда к отелю подкатило такси. С переднего сиденья неторопливо вылез Борис, остальные «мальчики» высыпали из машины веселее. Неожиданно из-под густых ветвей неизвестного Гурову экзотического дерева выползла голубая машина с мигалкой на крыше, с надписью «Policia» на борту. Из машины вышли трое элегантных мужчин. Вид у них был такой, словно им в почетный караул заступать, подошли к Борису, мгновенно защелкнули на его запястьях наручники, взяли под руки, поволокли к своей машине.

— По какому праву? — успел прохрипеть тот и осекся. Дверца захлопнулась, машина укатила.

Трое «качков» каким-то образом съежились, взглянули на безучастные лица охранников, один из них взглядом показал на Гурова, которого «ребята» до того момента не видели.

— Лев Иванович, чего делается? — Сергей и Николай подбежали, Алан застыл как вкопанный.

— Что делается? — Гуров хлестнул прутиком по брючине. — Полиция есть везде, у нее работа. Пошли завтракать.

Сергей и Николай шли по бокам Гурова. Алан плелся сзади.

— А за что Борьку взяли, может, выпустят до завтра?

— Это вряд ли, — флегматично ответил Гуров.

— Да за что его? За что?

— Знаю, но не скажу, — Гуров остановился, встали и остальные. — Вы, ребятки, какой-то каракулевый бизнес проворачиваете, так бросьте немедля. Постарайтесь свои деньги вернуть, завтра уматывайте. И никогда, слышите, никогда о бизнесе не помышляйте! Вы для такого дела не годитесь! Вы мне на слово поверьте. Я понимаю! — Он швырнул прутик в кусты и зашагал в ресторан.

— А я знал! — прошептал Алан. — Клянусь здоровьем мамы, знал!

— Чего ты знал? Чего? — вытаращились дружки.

— Он большой ментовский начальник.

Концертный зал походил на опрокинутую чашу, дно которой являлось сценой, стенки обвивали стулья, а небо и звезды служили лучшими в мире декорациями.

Мария сидела в одном из кресел верхнего ряда. Гуров и Еланчук прохаживались за ее спиной, напряженно, однако тихо беседовали.

— Сегодня Петр зашел в администраторскую и объявил, что Аэрофлот пальму перевозить отказался, потому он ее оставляет в подарок отелю. — Еланчук не рассказывал, а рассуждал. — Грубый прием! Но сработал. Когда фокусник показывает тебе живого петуха, ты, хочешь не хочешь, смотришь на петуха и забываешь о левой руке фокусника.

— Не грубая работа, а грубейшая ошибка! — усмехнулся Гуров. — Показав нам пальму, они доказали, что наркотик у них.

— У кого именно?

— В Москве станет ясно. Так я читал Эдгара По и прекрасно помню его рассказ «Пропавшее письмо». Ты убежден, что ликвидатор стоит рядом и похлопывает по плечу?

— Уверен, — ответил Еланчук. — Кто из нашего окружения меньше всего похож на убийцу?

— Катя, — ответил Гуров.

— Вот ты и сказал, — Еланчук остановился и начал тереть ладонями уши. — Я всегда так делаю, когда хочу протрезветь.

Катя Чумак, она же Екатерина Дуглас, в восемьдесят шестом году судима в штате Техас за отравление своего мужа. Освобождена из зала суда за недоказанностью.

— Хорошая у Гиви подруга, — заметил Гуров.

— Катя характеризуется как умная, волевая, целеустремленная женщина. Она проиграла в различных казино все состояние мужа, живет на средства некоего любовника, в кредитоспособности которого налоговая служба сильно сомневается.

— И что ты собираешься с ней делать?

— А ничего, — Еланчук пожал плечами. — Она никакого преступления не совершала, к моему заданию отношения не имеет.

Гуров начал оглядываться, чуть не опустился на корточки, повторяя:

— Где же они? Куда запропастились?

— Что ты ищешь?

— Белые перчатки.

— Перестань валять дурака! Я не могу тронуть безвинного человека.

— Она ликвидатор. Скольких человек она убила? И скольких еще убьет? Когда-то стреляли и в меня, я только защищался. Лежал за машиной в пяти метрах и мог легко прострелить киллеру плечо. Но я знал, что Юрий Петрович Еланчук по глупости замазался в дело с наркотиками. И я не прострелил ему плечо, а всадил пулю прямо в лоб. Ведь мертвецы не дают показаний.

— Что ты от меня хочешь? — Еланчук остановился. — Я всю жизнь помню.

— У тебя плохая память, Юрий! — перебил Гуров. — Ликвидатор — твоя забота.