Дьявол в раю. Романы

Но главное, конечно, героиня. Когда Татьяна встретила Веронику Андреевну Ждан у бюро пропусков, пока они дошли до студии, режиссер напрочь забыла, что выполняет лишь задание Гурова. Ее так увлекла эта великолепная, далеко не юная, но по-женски в самом расцвете дама. Ее фигура, пластика и свобода движений, абсолютная уверенность в себе, которая, казалось, прямо стекает с ее ухоженных ногтей. Причем видно, что эти руки «сделаны» не за пять минут до съемки, а они никогда не знали никакой работы. Это о были руки патрицианки. Фигура гостьи была далека от совершенства: коротковатые ноги, бедра просто широки, тяжелый зад. Мужики шутили, что на такой зад можно без всякого риска поставить стакан с водкой. Подобные мелочи режиссера не волновали, так как героиня будет давать интервью, сидя в кресле. Волосы в легком беспорядке, их и не надо причесывать. Роскошная, в меру оголенная грудь не вызывала никаких мыслей о деторождении и прочих глупостях продолжения рода. Женщина прекрасно знает, зачем ей такая грудь. О такой груди мечтает любой мужчина, желающий получить удовольствие. А глаза? Они прозрачны и бездонны, восхитительно красивы в своей пустоте. А рот? Казалось бы, какой накрасишь, такой и получишь, но это трагическая ошибка — малевать можно губы! Рот складывается из губ, зубов и языка. И боги не знают, что важнее, боги и не ведают, зачем они наградили женщину губами, зубами и языком. Есть и говорить? Какая пошлость. Любить, завлекать и лгать. И мелочи — посылать умирать, воровать и подличать.

Вероника естественно и уверенно расположилась в кресле перед камерой, глянула в объектив. Посмотрев на нее, любой дебил понял бы, что не услышит и слова правды. Оператор не выдержал, показал ей большой палец, а женщина ему язык, и оператор почувствовал, что джинсы ему сильно жмут.

Татьяна брала интервью мастерски, представила гостью, жену помощника Президента, и чуть отпустила вожжи. Вероника заполнила экран полностью. Ведущая регулярно спрашивала о муже. Вопрос тонул, не успев вынырнуть на поверхность. Татьяна сказала «стоп», улыбнулась Веронике, подумав: жаль, что Вероника жена помощника, а не Президента.

Главный оператор подошел к Татьяне, В безразлично спросил:

— Какую передачу ты делаешь? Запамятовал.

— «Семь минут интервью. Жены наших политиков».

— Ее не выпустят в эфир.

— Почему? — Татьяна взглянула так, что оператор вмиг понял, что режиссер у него тоже женщина.

Вероника укатила на личном «вольво». Татьяна села в «Жигули» Гурова, зябко передернула плечами, спросила:

— Я тебе помогла?

— Ты сделала, что могла. Это главное.

— Скажи, Гуров, я ведь не ошибаюсь: ты мою дочь никогда не видел, а уже боишься, да?

— У моей жены была младшая сестра, мы с ней в шашки играли. Я ее боялся. Теперь они живут в Америке. А я ведь был уверен, что знаю любовь.

— Извини.

— Нормально. Чем человек старше, тем сентиментальное. Жена ушла от меня, когда ей было примерно столько лет, сколько тебе.

— Неправда.

— Возможно, и неправда. Я начал забывать, кому сколько лет.

Татьяна взглянула на жесткий профиль Гурова, поняла, что его сегодняшняя комбинация провалилась, и, стремясь отвлечь его мысли от прошлого, сказала:

— Я сделала прекрасное интервью. Твоя протеже оказалась на удивление интересной и содержательной женщиной. Правда, ее содержание глубоко запрятано в ней самой.

Обычно люди перед камерой теряются, зажимаются, даже немеют. Госпожа Ждан настолько увлечена собственной персоной, что не замечает окружающий мир, потому ей ничто не мешает Редкое качество. Каков у нее муж?

— Обыкновенный. Доктор. Профессор. Худший вид интеллигента. Убийцу Стаса Травкина разыскали?

— Ты у меня спрашиваешь?

— И не разыщут пока полицейский России и гражданин России не будет относиться к Родине и друг к другу одинаково, работа полицейского — лишь мартышкин труд.

— Но виновата в этом в первую очередь милиция. Если бы ты знал…

— Я знаю, менты творят беззаконие. Им велели, их так приучили, показывают соответствующий пример.

— А ты?

— А что я? Стал профессиональнее, опытнее, злее, циничнее Взяток в открытой форме не беру. А квартира, машина? Можно сказать, что заработал. Так сказать и оправдать все можно, милочка.

— Я тебе не «милочка»! И почему ты едешь к себе, когда ты сначала должен отвезти даму?

Гуров остановил машину, уперся лбом в боковое стекло и молчал.

Поезд Москва — Петербург неожиданно дернулся, заскрежетал длинным железным телом и остановился. Галей от толчка проснулся, сел, глянул в темное окно, зажег свет и выругался:

— Какой сон сорвали, подлюги! А пилить еще четыре часа.

Галею снилось, что он стоит босиком на животе депутата Еркина и подпрыгивает. У депутата вывалился язык, пена изо рта течет, а пена-то означает доллары. А Галей вроде как говорит: мол, давай еще, немного осталось. А Еркин глаза выпучил, отходить совсем стал и шепчет: «Христом клянусь, нету больше». А Галей ему: «Ты с самого начала клялся, что нету, почти миллион наблевал, еще выблюешь».