Дьявол в раю. Романы

— Попробовал бы ты сказать иное! — Мария чмокнула его в щеку, прошествовала в квартиру. — Стас! Заходи, девок здесь вроде не наблюдается.

Станислав Крячко, тоже полковник, был ниже своего шефа на полголовы, но, пожалуй, шире в плечах, розовощек, насмешлив, что не мешало ему, когда требовалось выглядеть необычайно серьезным и солидным. В данный момент требовалось.

— Генеральная уборка? Или никак господин полковник собираются в отпуск, который не отгуляли еще со времен правления большевиков?

Какой хитрец! Кто-кто, а он-то давно был в курсе отпускных планов Гурова: занимали в министерстве один кабинет, виделись сегодня утром, даже пропустили обязательный символический посошок.

От неожиданности Гуров замешкался с ответом. Словно загипнотизированный, он не мог отвести глаз от Марии. Безотчетная мысль, поразившая его при первой встрече, когда его познакомили с Марией на какой-то артистической тусовке, опять зашевелилась в мозгу: что нашла в нем эта красивая, независимо гордая, порой сумасбродная женщина? С самым невинным видом она умела иногда ввернуть соленое словечко, чем повергала в шок далеко не инфантильных оперов, назубок знающих отборную «феню». Могла и наоборот — оборвать грубый армейский анекдотец, рассказываемый обычно в добром подпитии: «И не стыдно вам, господа офицеры, нести такую Пошлость?» Слово Пошлость она всегда произносила с большой буквы. Рассказчик тут же замолкал. Только что хохочущие слушатели в глубоком смущении опускали глаза.

Гуров на друга даже не взглянул, натянул тренировочные брюки и все смотрел на Марию, в который раз поражаясь ее красоте и непонятному, загадочному отношению женщины к нему, рядовому менту, которое по глупости можно было принять за любовь.

Играла Мария или не играла, отличить одно от другого не представлялось возможным, ей было безразлично, находится она в помещении одна или рядом толкутся сотни других людей.

— Дорогой, — Мария взяла Гурова за отворот рубашки, — если мне не изменяет память, ты обещал, что сегодня мы улетаем к морю?

— Я свидетель, — Станислав опустился на диван, взял из стоявшей на столе вазочки горстку орешков.

Быстрее компьютера Гуров просчитал неминуемость своего поражения; единственной возможностью сохранить лицо являлась безоговорочная капитуляция.

— Твоя память, как всегда, безупречна, а я обычно исполняю свои обещания, — ответил Гуров, заметив, как Станислав одобряюще кивнул.

— Надеюсь, ты выбрал не трехзвездочный сарай на берегу Ледовитого океана?

Гуров бросил уничтожающий взгляд на Станислава, не сомневаясь, что происходящее — проделки его рук и фантазии.

Тот как ни в чем не бывало продолжал валять ваньку.

— Хорошо продуваемое бунгало на льдине… Трехдневный запас питания, сломанная радиостанция, — Станислав довольно улыбнулся.

Мария ушла в спальню, закрыла дверь, но у мужчин без зрителя «игра» не получалась.

Станислав шмыгнул за стоявший перед диваном огромный стол и затараторил:

— Я лишь исполнял указания нашего общего начальника генерал-лейтенанта Орлова, — он выложил на стол плотный конверт. — Анталия, клубный роскошный отель, встречи, проводы, солнце, море, пальмы… Остальное забыл. Самолет через три часа. — Тяжело перевел дух. — Генерал говорил с твоей матушкой. Она тебя благословляет.

— Вы что, черти, женить меня собираетесь? — Мигом осекшись, Гуров с опаской оглянулся на дверь спальни.

— На этой пантере? — На лице Крячко появилась натуральная маска ужаса. — Упаси боже! Об этой затее никто и не заикался. Но вот врачи считают… — Станислав запнулся, переминаясь с ноги на ногу, но, собравшись с духом, взорвался. — Врачи! Нечего сказать, придумали диагноз — «нервное истощение»! Глупости и пустобрехство! Да пошли они! Ты же здоровый мужик, Лев Иванович, каждый знает. А позагорать, понежиться на золотом песочке рядом с очаровательной женщиной, кто об этом не мечтает? Знали бы, как я завидую вам, господин полковник!

Потирая лоб и чувствуя — нюх сыщика не мог его подвести, — что за всей этой историей кроется какая-то тайна, Гуров хмуро пробормотал:

— Как вы сговорились с Петром, мне понятно. Но, как тебе удалось уговорить Марию, убей меня бог не пойму!

— На этот вопрос тебе ответит сама Мария, — потупившись, ответил Станислав и добавил: — Если у тебя, конечно, хватит смелости и глупости задать ей подобный вопрос.

— Не хватит, — признался Гуров. Взяв конверт со стола, заглянул внутрь. — Билеты на самолет, путевки… И сколько же я тебе должен?

— По гроб жизни не расквитаешься, — флегматично протянул Крячко, с трудом сдерживая довольную улыбку. — А конкретнее, там имеется листочек, на котором все подсчитано. Ты же у нас голубых кровей! Ну как ты мог не взять деньги у деда Яндиева? Разве не ты провел блестящую операцию, рискуя собственной жизнью?! Обидел ты старика, Лев Иваныч! Больше того, оскорбил! Не его лично, а национальные обычаи. Деньги честно заработаны. И не брать их — чистейшее пижонство! — Крячко, судя по всему, разгорячился всерьез.