Дьявол всегда здесь

К середине августа Ленора поняла, что попала в переплет. У нее уже два раза была задержка, а платье, которое купил Эрвин, почти не налезало. Пару недель назад Тигардин разорвал отношения. Сказал, боится, мол, если они продолжат встречаться, то узнает его жена, а то и паства. «А этого никто из нас не хочет, правда?» – говорил он. Она несколько дней бродила вокруг церкви, и вот наконец опять на него наткнулась – дверь в храм была открыта и подперта, а под тенистым деревом стоял его маленький автомобильчик. Когда она вошла, он сидел во мраке, склонив голову, – прямо как в день, когда она три месяца назад явилась к нему впервые, только в этот раз не улыбнулся, когда обернулся и увидел, кто пришел. «Тебя здесь быть не должно», – сказал Тигардин, хотя не очень удивился. Некоторым сложно взять и просто все забыть.

Престон не мог не увидеть, как теперь выпирают из-под платья девчонкины сиськи. Время от времени он замечал, как у них округляются тела после перехода к регулярным сношениям. Бросив взгляд на часы, увидел, что еще есть пара минут. Может, стоит ее хорошенько отыметь напоследок, промелькнула у Ти-гардина мысль, но тут Ленора надтреснутым голосом истерично выпалила, что вынашивает его ребенка. Он подскочил как ужаленный, потом поспешно запер дверь. Посмотрел на свои руки – толстые, но мягкие, как у женщины. Задумался – на момент, пока делал глубокий вдох, – сможет ли этими руками придушить ее, но отлично знал, что не выйдет – кишка тонка. Кроме того, если его вдруг поймают, тюрьма – особенно омерзительные казематы Западной Виргинии – станет слишком страшным местом для человека с такой тонкой конституцией. Должен быть другой способ. Но думать надо быстро. Он оценил ее положение – бедная сирота залетела и сходит с ума от беспокойства. Все это пронеслось в мыслях, пока он запирал дверь. Потом перешел к алтарю, где на скамье вся в слезах сидела и дрожала Ленора. Он решил говорить, раз уж это давалось ему лучше всего. Сказал, что слышал о таких случаях, как у нее, когда человек настолько волнуется и бредит из-за какого-нибудь ужасного прегрешения, что ему начинает мерещиться всякое. Он даже читал про людей – самых обычных, – которые и собственное имя написать не могли, но вдруг начинали считать себя президентами, Папами Римскими или даже какими-нибудь знаменитыми киноактерами. Такие люди, предупредил скорбным голосом Тигардин, обычно заканчивают в психушке, где санитары их насилуют и заставляют есть собственные нечистоты.

К этому времени Ленора уже перестала всхлипывать. Вытерла глаза рукавом платья.

– Не понимаю, о чем вы, – сказала она. – Я беременна вашим ребенком.

Он поднял руки, тяжело вздохнул.

– В книжке и об этом было: люди не понимают. Но ты задумайся. Разве я могу быть отцом? Я же тебя не трогал ни разу. Посмотри на себя. У меня дома жена, которая в сто раз краше тебя и исполняет любую мою прихоть – то есть буквально любую.

Она смотрела с ошалелым видом.

– Вы хотите сказать, что не помните, чем мы занимались у вас в машине?

– Я хочу сказать, что ты не иначе как сумасшедшая, раз приходишь в дом Божий и говоришь такие гадости. Думаешь, тебе кто-то поверит? Я же священник.

Господи, думал он, глядя сверху вниз на эту сопливую красноносую стерву, и чего он просто не потерпел и не подождал, пока придет девчонка Ристеров? Памела оказалась лучше всех, если не считать Синтии, но та была давно.

– Но это же вы – отец, – глухо проговорила Ленора. – Больше ведь некому.

Тигардин снова взглянул на часы. Надо быстрее сплавить девку, не то испортит весь день.

– Мой тебе совет, девочка, – сказал он, на этот раз угрожающе понизив голос. – Придумай, как от него избавиться – это если ты вообще беременная. Если его оставишь, родится у тебя выблядок с мамашей-потаскухой. Подумай хотя бы о несчастной женщине, которая тебя вырастила и каждое воскресенье водит в церковь. Она же умрет со стыда. Теперь проваливай, пока не наделала еще бед.

Ленора не сказала ни слова. Посмотрела на деревянный крест на стене за алтарем, потом встала. Тигардин с написанным на лице презрением отпер дверь и придержал перед ней, и она прошла мимо с понурой головой. Слышала, как за спиной дверь спешно захлопнули. Едва стояла на ногах, но все же смогла пройти пару сотен метров, прежде чем упасть под деревом в нескольких шагах от обочины гравийной дороги. Отсюда все еще было видно церковь, куда она ходила всю жизнь. Сколько раз Ленора чувствовала там присутствие Бога – но ни разу с тех пор, как прибыл новый священник, это она осознала только теперь. Несколько минут спустя она увидела, как с другого конца дороги показалась Памела Ристер и вошла внутрь – ее хорошенькое личико сияло счастьем.