Дьявольская дюжина

«Турки — честный народ. В отличие от корсиканцев, которые слишком долго присваивали себе прибыль от турецкого опиума. Я сказал, что готов заключить с тобой сделку, и до сих пор готов».

Де Сантис пошарил в своем портсигаре...

— И как ты себе представляешь получить эти сто штук, Раки? Будешь сидеть у меня, пока мои мальчики пойдут в банк?

Я скажу тебе.'

Было четыре часа утра, но в Бейруте есть банки, которые никогда не закрываются. Там, конечно, есть казино, но есть и частные менялы, люди, которые всегда доступны для частной продажи золота, ограненных камней и ценных бумаг. Я поднял трубку, набрал номер и сказал что-то по-арабски. Когда на линии появился чейнджер, я переключился на португальский. Португальцы меняли деньги в мире более пятисот лет, и мне потребовалось не больше минуты, чтобы объяснить все, что я хотел.

'Что теперь?' — спросил Де Сантис, когда я снова повесил трубку.

«Мы наслаждаемся присутствием друг друга. Курите или пейте, если хотите.

Спасибо. Вы имеете в виду, что мы просто подождем здесь?

«В исламе есть поговорка, — объяснил я консильеру , — и она звучит так: если Мухаммед не может прийти к меняле, меняла придет к Мухаммеду».

Меняла был у нас через пятнадцать минут. К тому времени телохранители Де Сантиса поднялись с пола и теперь угрюмо смотрели в мою сторону с дивана. Никто из них больше не был болтливым.

— Меня зовут Сильвестро Боаз, — представился португалец. Он был небольшого роста, аккуратно одет и строг, как менеджер. Он не представил своего спутника, африканца с бритой головой и плечами, которые, казалось, тянулись от стены до стены. — У вас есть все необходимые документы?

'Да.'

"Что, черт возьми, здесь происходит?" — спросил Де Сантис.

Африканец поставил на стол дипломатический портфель, открыл его и отсчитал одиннадцать пачек банкнот, по десять в каждой: сто сто тысяч долларов.

«Вы сказали 100 000 долларов», — выругался консильер.

100 000 долларов для меня. Остальное — комиссионные мистеру Боазу, — объяснил я. Я почесал Астрой то место, где у меня чесалось. — Не думаешь ли ты, что тебе следует начать выписывать чеки?

— Как только у тебя появятся эти деньги, ты умрешь, — прошипел он, затаив дыхание. Я вручил ему его дорожные чеки, которые случайно оказались на столе.

«Я не хочу, чтобы у тебя были судороги при письме, — сказал я, — так что просто напиши свое имя и дату».

Выписка дорожных чеков отнимала много времени. У Боаза была печать на себе, факт, который, казалось, сделал Де Сантиса свирепым.

"Вот и все." Он взорвался, когда вручил последний чек.

«Не совсем», — ответил я, когда меняла убрал свои 10 000 долларов, а я забрал дипломатический портфель и его содержимое. «Мы могли бы также закончить всю торговлю бумагой прямо сейчас. Потому что, как ни смотри, если я просто уйду с твоими деньгами, меня могут назвать вором.

«Я распечатал документы о передаче в трех экземплярах, со свидетелями и официальной печатью», — заверил Боаз Де Сантиса.

'Что теперь?' - Де Сантис посмотрел на меня сквозь португальца.

Пожалуйста, распишитесь здесь, здесь и здесь». Боаз развернул очень официальное на вид, соглашение. — Подпись, — повторил я, двигая «Астру» в руке. Де Сантис подписывался трижды. Затем он прочитал соглашение.

«Здесь написано, что я только что купил 500 акций чего?»

« Hauffmann Ubersee Gesellschaft. Небольшая немецкая экспортная компания, в которой я являюсь руководителем, — сказал я. — И вы не покупали эти акции. Вы только купили право продать такое количество акций в течение года. Я поздравляю вас. Вы сделали надежное вложение.

Кто слышал об этом обществе? Эти акции ничего не стоят».

«Это такой трудный переговорщик, — объяснил я Боозу. Затем я продолжил Де Сантису: «Не будь таким идиотом. У тебя гораздо лучшая сделка, чем ты когда-либо мог себе представить. Я сейчас ухожу с Боозом, так что неделю ты меня не увидишь. К тому времени я дам вам знать, где я. Я оставляю это на ваше усмотрение, хотите ли вы быть разумным партнером или оставаться безумным и злым и потерять контракт, который вы только что подписали.

— Меня интересует только один контракт, — сказал болтливый телохранитель на диване.

Де Сантис поднял руку, чтобы заставить своего телохранителя замолчать. Ему потребовалась минута, чтобы остыть и подумать.

— Вы говорите, что я могу послать кого-нибудь понаблюдать за вашей операцией. Что произойдет, когда он передает сообщение о том, что весь ваш план провалился, что он не работает? Что тогда?'

— Тогда ты вернешь свои деньги. Но этого не произойдет.

Я наклонился над Де Сантисом и бросил два пустых пистолета его телохранителей ему на колени.

«Если и есть что-то, чему тебе следовало бы научиться, — я указал на корзину для белья, — так это тому, что я всегда доставляю товар».

Глава 5

Измир простирался от горы Пагус до моря, в гнетущей белой жаре. В Измире к еде вы получаете бутылку раки, водки или вина, выбор блюд с востока и запада, а также что-то, что описывает остальную часть города.