Дьявольские наслаждения

– Ой, Эмма, слава Богу, ты приехала. Я больше этого не выдержу. Мои силы и нервы на исходе. Все это очень мило, но…

Эмма повернулась и увидела Шарлотту в перепачканном платье. Кузина прислонилась к колонне в холле. А может, она там пряталась?

– Что, скажи на милость, происходит? – спросила Эмма, снимая перчатки.

– Я отбиваюсь от них с семи утра, – усталым голосом ответила Шарлотта. – А как твоя брачная ночь?

– Не любопытствуй, дорогая, но, тем не менее, спасибо – хорошо. От кого ты отбиваешься?

– С момента твоей свадьбы все родители дебютанток, кажется, сошли с ума. Они охвачены желанием выдать своих дочерей непременно за герцога. Ты подала пример, Эмма, и свет полон решимости разузнать твои секреты.

Ее секреты?!

Эмма обернулась, едва сдерживая смех. Вот он стоит – ее секрет. Наследник герцога, ее муж, немного растерянный. Господи, да у него совсем нет ощущения собственной важности, и даже будь это так, то Эмма подозревала, что он никогда не воспользовался бы этим.

«Он мой, – подумала она. – Мой!»

– Эмма, слава Богу! – раздался у нее за спиной голос Элоизы. – Закрой, пожалуйста, дверь. Девочки не смогут усвоить ни одной строки из итальянской поэзии, когда каждую секунду звякает дверной молоток. У тебя был… приятный вечер?

Эмма улыбнулась своей деликатной невестке:

– Очень приятный, спасибо. Тебе удалось познакомить девочек с Данте?

– Да как сказать. Если бы я знала, что твой брак наделает столько шума, то потихоньку увезла бы их за город на день. Вся эта суета очень мешает учению.

Эмма споткнулась о целую гору коробок и сундуков, которые непонятно каким образом появились в холле.

– Кому принадлежит этот обширный багаж? – на секунду оцепенев, спросила она.

Ответом была мертвая тишина, что не предвещало ничего хорошего. Эмма вгляделась в позолоченную монограмму, украшавшую ближайший потертый кожаный сундук.

– О нет! – вырвалось у нее.

Владелица всех этих вещей как раз спускалась по лестнице.

– Я готова, мои дорогие. Что, Одем еще не погрузил мой багаж?

Эмма и Эйдриан переглянулись, не зная, ужасаться им или смеяться.

– Вы собрались путешествовать, леди Далримпл? – вежливо осведомился Эйдриан. – Если так, то я с радостью позову своего кучера…

– …чтобы погрузить мой багаж в вашу карету? – Гермия промчалась мимо него, одарив на ходу воздушным поцелуем. – Вы такой милый молодой человек. Мы с Одемом пока устроимся в карете, а вы с Эммой попрощайтесь со всеми. Не возражаете, если я сяду у окна? Там не так трясет, а поездка по сельским дорогам болезненна для моих старых костей.

Около двери Гермия на секунду задержалась и помахала рукой племяннице Джулии, которая выглянула из гостиной, чтобы узнать, что за шум.

Эмма повернулась к невестке и с надеждой спросила:

– Гермия возвращается к себе в поместье?

Джулия замялась.

– Разве она тебе не сказала? Она решила, что ей следует сопровождать вас в имение герцога.

– Зачем? – изумился Эйдриан. Джулия подавила вздох.

– Она, кажется, считает себя ответственной за вас с Эммой, Эйдриан. Вероятно, потому, что… свела вас вместе.

– Она не будет способствовать нашему сближению, если во время медового месяца увяжется за нами, – прямо заявил он.

Эмма покачала головой:

– Не может быть… Неужели она едет с нами?

– Боюсь, что так, – ответила Джулия. – И с ней для компании Одем. Это хоть небольшое утешение.

– Одем? – Эйдриан чуть не уронил свою черную шелковую шляпу. – А еще кто?

Джулия сочувственно смотрела на них.

– Хэмм выразил желание поехать, но он не поместится в карете.

Эйдриан выдавил улыбку.

– Но мы женаты. И обойдемся без дуэньи. Правда, Эмма?

– Мы у нее в неоплатном долгу, – прошептала она.

– Согласен и признаю это, но не могла бы оплата долга немного подождать?

Джулия опустила глаза.

– По-моему, она делает это ради вас, Эйдриан. Она уверена, что сможет примирить вас с отцом. Они когда-то были друзьями.

– Видишь, какие у нее добрые намерения, – тихо заметила Эмма, когда Эйдриан взял ее за руку и повел к двери. – И какое великодушие.

На улице собралась толпа зевак, чтобы поглазеть на то, как наследник герцога увозит новобрачную к себе в поместье. Одна продавщица селедки даже вспомнила про миф о том, как Плутон уносит Персефону в свое подземное царство. На что юный торговец килькой заметил, что тетка, должно быть, помнит еще римских завоевателей.

Из дома выбежала Харриет и бросила в карету украшенный лентами лавровый венок. Лакей Хэмм крикнул кучеру остерегаться грабителей на сельских дорогах. Кучер хлестнул шестерку крепких лошадей в блестящей сбруе. Лошади рванули вперед, из окна кареты Гермия махала провожающим, а взгляд Эммы задержался на женщине в плаще, одиноко стоявшей на углу.

Леди Клипстоун. Эмма сделала вид, что не заметила ее, посчитав ниже своего достоинства злорадствовать при поражении своей соперницы. Но Гермия высунулась из окна и торжествующе крикнула:

– Элис, душечка, посторонитесь! Вы же видите – едет герцогиня!

Эмма поскорее задернула занавеску.

– Это неприлично. Даже если она это заслужила.

Вскоре уже не было слышно ни звона колоколов, ни городского шума.