Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Незачем так нервничать… — сказал Сю из другого угла. — Ребёнок лежит неправильно, я отсюда слышу, как его пытаются перевернуть… Из-за этого схватки продолжаются. Она уже больше двенадцати часов лежит в кровати, скорее всего, ей не так больно, как страшно… С паникой ничего не поделать, если, конечно, кто-то не пойдёт и не напомнит ей, кто её муж…

Сю говорил ровно, Карла даже послушал его и то, что творилось на втором этаже, но показывать свою слабость перед ними он совершенно не хотел.

— Уж от кого мне не нужны советы, так это от сонной мухи! Ты пришёл в мой дом спать?! Если это так, то сгинь с глаз моих!

— Мне так думается лучше… — лишь ответил он.

— Думаю, нам сегодня лучше уйти, — предложил Рейджи. — С ситуацией в мире демонов разберёмся позже… Пока я могу предложить отправить туда Аято и Субару, они помогут удержать замок.

— Да его и с десятитысячным войском не возьмёшь… — глухо ответил основатель. — Стены, подступающие к замку, стёсывали два года, теперь вокруг пропасть, в замок можно попасть через мост, но кто его Шину опустит?! Другое дело подданные… Если ничего не придумать, то они присоединятся к нему, вот тогда беды не миновать…

— Хорошо, мы подумаем об этом дома… — сказал Рейджи. — Не нужно решать сгоряча, думаю, пока стоит вспомнить о семье…

На этом он поклонился, и они с братом оставили короля.

Карла же склонил голову и притих. Сейчас он отчётливо слышал быстрое дыхание Юи, её тяжёлые потуги и крик… Но этот уже принадлежал не ей.

Ребёнок… Карла услышал первый крик своего сына и напугано поднял свои глаза. Хотелось бросить весь этот мусор и подняться в комнату, чтобы увидеть всё своими глазами, но что-то сдерживало его. И этим фактором был холод Комори. Она так и не реагировала на его снисходительное отношение к ней. Получала ли она украшение или цветы, новое платье или более опытную прислугу — всё сводилось к формальному: «спасибо, очень красиво»; «спасибо, не стоило»; «спасибо, я буду носить аккуратно» и так далее… Её «спасибо» было похоже на удар в сердце.

«Почему она ничего не замечает?..» — спрашивал себя Карла, вспоминая, как старался очистить её кровь, чтобы на неё косо не посмотрела ни одна живая или падшая душа. Он потратил целый год, стараясь сделать процесс плавным и поэтому безболезненным, а она по-прежнему прятала свои глаза…

«Я не понимаю эту женщину… Боюсь, что если она не заметит меня сейчас, то этого уже не произойдёт никогда…» — смотрел он на свои бледные ладони, на тонкое золотое кольцо, что сам же и надел на безымянный палец левой руки и вскоре замер. Сейчас перед ним простирались две дороги: одна вела в комнату жены, а вторая к воротам войны.

— Женщины сказали, что можно зайти… — услышал он голос Кино и принял неожиданное решение. — Королева ещё не пришла в себя, кажется, у неё лёгкая горячка, но ей дадут успокоительное и всё пройдёт…

— Я зайду к ним позже! — хладнокровно ответил он и махнул фамильяру. Он приказал поднять стол и упавшие на пол предметы.

— Но… — сказал необдуманно Кино, намекая, что ведь появления этого ребёнка так ждали.

— Что ещё за “но”? — обернулся в его сторону Карла. — Ты только что усомнился в решении своего короля? Или это был укор?

«Надо держать язык за зубами!» — немного напугался Кино, увидев яростный взор основателя.

— Вот там его и держи! — презрительно сказал Карла. — Я не для того сохранил тебе жизнь, чтобы слушать нечто подобное от слуги. Кроме того, ты от меня что-то скрываешь… Я давно подумываю об этом, но пока ты полезнее живым и целым, поэтому иди к моей жене и проследи, чтобы ребёнку никто не навредил. Если с ним что-то случится, то я закую тебя в подземелье и буду каждый день отрезать от тебя какую-нибудь часть тела! Всё понял?

— Да, ваше превосходительство… — бесстрастно ответил Кино и, поклонившись, оставил основателя с его мыслями о бушующей войне.

***

Детский плач продолжался некоторое время. Наверху что-то происходило, но Карла старался не слушать. Он делал вид, что погружён в проблемы своего народа, но на самом деле мысленно метался.

«Да что я сделаю? — посматривал он из-за плеча на дверь, думая, что даже если пойдёт, то ничего не изменится. — Я не могу заставить её полюбить этого ребёнка. Она ещё четыре года назад клялась, что не сможет полюбить его. Что я теперь должен делать? Ткнуть её носом? Приказать? — кричал он на себя в душе, обвиняя Юи в их семейных проблемах. — Я сам себя не понимаю…» — задышал он прерывисто, сунул пальцы в белые волосы и сжал череп.

Даже у королей болит голова, и эта боль может быть не просто адской, она уничтожает изнутри, убивает то, что когда-то казалось незыблемо ценным. Что сейчас его гордость? Она ничто! Раздавлена младшим братом и женой, которая не хочет замечать даже собственного ребёнка.

Часам к двум ночи плачь прекратился, кажется, младенец устал или Кино всё же нашёл подход к сурово настроенным нянькам.

Когда на поместье опустилась глубокая ночь, в залах и комнатах стало темно, Карла, наконец, разжал пальцы, отодрав их от головы, в которую вцепился и пошёл наверх.