Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Вот, значит, в чём дело… — посмеивался он. — А я-то гадал, для чего ему вдруг понадобилась власть. Ему нужна не моя корона, он хочет мою жену. Он напоминает мне об этом каждый раз. Показывает, что всё, что я имею — это его благодать мне. Первый налёт на замок произошёл, когда мой сын должен был появиться на свет, а совсем недавно он начал ходить, и он вновь объявился, напоминая, что в любой момент может выбить почву у меня из-под ног. Что ж, посмотрим, у кого терпения больше, — оскалился Карла. — Пусть твой брат позлит его, — он отдал приказ. — Одно лунное затмение он уже пропустил, следующее только через полгода, а сам он не попадёт в мир людей, поэтому прикажите Аято не обращать внимания на этого выскочку. Пусть хоть на голове стоит! Свою армию он всё равно в замок не протащит, а один способен лишь шума немного наделать. Он разозлится, когда все потеряют к нему интерес, так было всегда… — понизил он голос и гордо поднялся. — Можете идти… — Карла сказал не глядя, а вот Сю один глаз приоткрыл. Он увидел злобу на лице основателя и его тень, которая вскоре скрылась за дверьми.

— Нам лучше уйти… — сказал Сю. Рейджи немного хмурился, поэтому не торопился уходить. Он думал, что будут ещё указания, но Карла счёл нужным не реагировать вовсе.

— Я не понимаю, почему он не обезглавил того зодчего… — тихо сказал Рейджи, продолжая смотреть на запертые двери. — Опасность, что скрыта в его осведомлённости — очевидна, — прищурился он.

— Сейчас ты врёшь сам себе, — сказал ему Сю. — Ты прекрасно понимаешь его мотивы…

— Нет, я не понимаю… — прикрыл он глаза и приложил ладонь ко лбу. «Не понимаю для чего было так рисковать, если она всё равно не замечает… Сохранил он жизнь одному демону или сотне — для неё это не имеет большого значения, ведь ту главную для неё жизнь он уже давно оборвал…» — вспомнил Рейджи о Руки, а после этого исчез вслед за старшим братом.

***

Может быть, с виду всем и показалось, что король безразлично отнёсся к плану родного брата, однако на деле он был слишком зол, чтобы долго разговаривать и думать о войне.

«Глупо… Всё слишком глупо… — думал Карла. — Беспорядки в двух мирах из-за одной женщины… Но даже если так, я не планирую уступать», — сказал себе Карла, когда поднимался на второй этаж к жене и сыну.

Юи смотрела на первые шаги сына, радовалась его маленьким успехам, и тут вошёл основатель. Он тут же заметил перемену в лице. Улыбка, которую она показывала только сыну, исчезла, глаза устремились куда-то в пол, и неловкое молчание застало окружающих. Кино всё это время находился поблизости. Он сидел у окна и молча за всем наблюдал. Похоже, что он так и застыл на том балконе, откуда смотрел на погребальный костёр, мысли о возможном суициде королевы никак не выходили из его головы.

Карла посмотрел на сына, тот неуклюже развернулся к отцу и, прищурив золотые глаза из-за застывшей на лице улыбки, закачался в его сторону. Кудрявый светловолосый мальчик почти дошёл до отца, но в шаге от него потерял равновесие и присел на попу со звучным вздохом. Основатель ничего не стал говорить или ждать от Юи, он только поднял сына с пола и передал его Кино. Вампир на секунду замешкался, но вскоре понял, что их двоих выгоняют из комнаты. Однако взгляд Карлы его напугал — холодный, безжалостно точный и пронзающий, он смотрел так, будто видел всю подноготную, что скрывала его душа. Сейчас Кино молился только о том, что Юи улыбалась не ему, а сыну. Если бы Карла заметил, что жена подарила другому мужчине хоть лёгкий изгиб губ, то война началась бы в родном доме, правда, закончилась бы она в одну ночь…

— Отнеси ребёнка в его комнату, — не выдержал основатель и приказал.

— Я скажу служанкам, чтобы присмотрели за ним… — спрятал он взгляд, до сих пор ощущая, недоброжелательность со стороны короля.

Кино поспешно покинул своего короля и королеву, и когда дверь захлопнулась, Юи запаниковала.

— Я присмотрю за сыном лучше, — дёрнулась она к двери. Она искренне волновалась за ребёнка, но Карла её не пустил.

— С ним ничего не случится, — он придержал дверь и подступил к жене сзади. Юи вздрогнула, когда поняла, для чего муж вдруг решил наведаться в их общую комнату.

— Карла, пожалуйста, не нужно сейчас… — впервые за долгое время попросила она. Раньше она молча терпела и закрывала глаза, а сейчас панически смотрела в деревянную дверь, желая бежать. — Я же мать твоего сына… Ты сам просил выкормить и вырастить его…

— Одно второму не мешает, — он наклонился к её уху и жадно подступил.

Основатель сжал в руках её маленькое тело, услышал болезненный писк и почувствовал, как намокла её грудь — молоко брызнуло, стоило ему лишь надавить, но это ничуть не смутило его, скорее заставило желать её вновь живое тело так, как не желал до этого. Это желание подпитывал родной брат. Подпитывал своей завистью, неуправляемостью и беспомощностью. И она… Она вновь улыбалась, пусть не ему, но его сыну, а это уже что-то. — Ты должна родить мне дочь… Не думала же ты, что я буду ждать вечно…