Дьявольские возлюбленные 3: Потерянный Эдем (СИ)

— Я недавно родила тебе сына… — согнулась она, чувствуя, что её тянут на себя, заставляя прогибать спину. — Карла, пожалуйста… — прошептала Юи второпях. Она слышала, как зашуршала её длинная юбка, чувствовала, как руки мужа коснулись её бёдер, и ощущала, что порыв Карлы куда сильнее, чем в их первую совместную ночь.

— Прошло уже очень много времени, — он закатил глаза и примерился к её выпирающим из-за согнутого положения бёдрам. — Я и так ждал слишком долго… — тихо сказал основатель и толкнулся в тело Юи. Она округлила глаза и вцепилась едва отросшими ногтями в дверь. Её тело восстановилось, застыло и успокоилось, а тут в его жизнь вновь вторгался безжалостный основатель, пугая тем, что казалось отныне невозможным. — Не бойся, я знаю, что делаю, — только сказал Карла и вышел из её тела, чтобы затем ворваться в него вновь.

Юи пискнула, сжала зубы и бёдра. От этого неожиданного давления даже Карла простонал и обхватил талию жены одной рукой. Он оказался так близко к её телу, что мог почувствовать, как её бёдра прикасаются к его ногам. Её живот был немного влажным и липким, молоко скатывалась по груди и пачкало её тело, из-за это пальцы Карлы будто приклеивались к ней, сводя чувственностью с ума.

Её сладковато-влажный запах, запах молодой и ухоженной женщины, к которой тянулась вся его раздразненная суть — он говорил ему как нужно себя вести, а вёл он себя дерзко, быстро и яростно. Юи только и слышала, как их тела сталкиваются друг с другом, заглушая её жалобы хлопками, слышала, как принимает её плоть вошедшего во вкус мужа — она давно подстроилась под него и уже знала, когда этому помутнению настанет конец.

Страданиям пришёл конец вскоре после того, как она повисла на руке мужа, и тёплое семя вновь заполнило её, оставляя ей надежду на то, что Карла на этом успокоится и оставит её. Но основатель вышел из её тела, уткнулся носом ей в шею, позволяя себе крохотную передышку, и вскоре потянул её за талию к кровати.

Юи уселась к нему на колени, продолжая смотреть на дверь, которая теперь оказалась ещё дальше прежнего, как почувствовала его сильные пальцы на своём лице.

Основатель развернул её лицо к себе и не смог сдержать охотничьего восторга. Юи плакала. Слёзы катились из её глаз и падали на её уже влажное платье. Он так давно не видел этих слёз, что ему захотелось увидеть их ещё. Карла попытался поцеловать жену, но та отвернулась, тогда он смочил своими поцелуями её шею и обжёг горячим дыханием.

— Я не имею ничего против, если ты будешь плакать, главное, чтобы ты показывала эти эмоции только мне — остальное не имеет никакого значения… — сказал он и вонзил клыки в изогнувшуюся шею Юи. Её кровь показалась слаще, чем прежде. Она превратилась в нечто молодое, нежное и до возмутительности пьяное, ведь то, что произошло с Карлой нельзя назвать поведением на трезвую голову…

***

Ночь заставила Юи потерять связь с реальностью. Сколько бы она ни умоляла отпустить её к сыну, заканчивалось всё тем, что ей напоминали, где её место сегодня и что требуется сделать, чтобы род основателей, её род, не угас. К утру, она едва не потеряла сознание. Карла взял так много крови и её жизненных сил, что всё, что ей осталось на рассвете, так это смотреть, как муж неторопливо одевается, чтобы вновь оставить её.

— Отдохни, — строго сказал он. Основатель сидел к ней спиной и застёгивал белую рубашку, а она лишь измучено отвела взгляд к окну. — За ребёнком присмотрят. Повторимся дня через три, отдохни к тому времени… — поднялся Карла с тем, чтобы оставить Юи наедине с самой собой, как та хрипло заговорила.

— Я ненавижу тебя… — сказала она сквозь душащие слёзы. — Ты даже не спросил, хочу ли я давать начало ещё одной жизни, а ведь она уже во мне… — сжалась Юи, чувствуя, как внизу её живота, словно крохотная птица взмахивает крыльями, заглаживая её физическую и душевную боль.

— Через три-четыре дня узнаем так это или нет, — он спокойно воспринял её слова. — А если нет, то вернёмся к тому, на чём остановились. Война подступает к нашему дому, у меня нет времени ждать твоего согласия, — посмотрел Карла на её сжавшееся тельце сверху вниз и вернулся к тому, на чём остановился. — А твоя ненависть — это тоже чувство, так что подумай, прежде чем сказать такие слова вновь, — сказал Карла строго и гордо покинул собственные покои, оставив жену на растерзание собственным мыслям, ведь себя он обрёк именно на эти пытки.

***

«Ненавидит она… — повторял Карла её слова, представляя в своей голове выражение её лица, когда она говорила эти слова. Страдающее, заплаканное и полностью чужое — таким он представлял её лицо сейчас. — Где же раньше была твоя ненависть?!» — прокричал основатель про себя и запрокинул тяжёлую от мыслей голову. Ноги привели его в комнату с картинами и статуями. Их неживые глаза смотрели на него, и возникало чувство, что они осуждают. Или дело было в том, что он сам себя осуждал…