Дьявольский коктейль

У Конрада была карта. Оно и к лучшему. Нам надо было в ближайший лагерь, Преториускоп, но по мере приближения к нему дороги ветвились и пересекались. Грунтовые дороги уходили вдаль, в пустынные просторы, населенные, по-видимому, львами, носорогами, буйволами и крокодилами.

И, разумеется, слонами.

Лагерь оказался площадкой в несколько десятков акров, обнесенной прочной сетчатой изгородью. Против ожиданий, никаких палаток там не было. Лагерь был больше похож на туземную деревню: кучка круглых хижин с кирпичными стенами и соломенными крышами - точно розовые барабаны, накрытые широкополыми шляпами.

- Рондавели, - сообщил Ивен своим обычным безапелляционным тоном, указывая на хижины. Он зашел в приемную, вышел, и мы поехали искать хижины с нужными номерами. Их оказалось три - каждому по хижине. Внутри хижины были две кровати, стол, пара стульев, встроенный буфет, душ и кондиционер. Все современные удобства посреди джунглей.

Ивен постучал ко мне и приказал собираться: мы едем на прогулку. Ворота лагеря запираются в шесть тридцать, так что у нас еще есть сорок минут, чтобы посмотреть на бабуинов.

- Разгружать микроавтобус слишком долго, - сказал Ивен. - Мы поедем на вашей машине.

Я сидел за рулем, а пассажиры не отрываясь смотрели в окна. Мы увидели группку бабуинов на каменистом холме, чесавшихся под вечерним солнышком, стадо импал, объедающих почти голые ветки кустарников, но никаких слонов.

- Давайте-ка поворачивать обратно, пока не заблудились, - сказал я наконец.

Мы и так въехали в ворота всего за несколько секунд до того, как они закрылись.

- А что будет, если опоздаешь? - поинтересовался я.

- Придется ночевать снаружи, - уверенно ответил Ивен. - Раз уж ворота закрылись, до утра их не откроют.

Ивен, как обычно, казалось, извлекал информацию из воздуха. Правда, потом он раскрыл свой секрет, показав нам бук-летик, который ему дали в приемной. В буклете, правда, говорилось также, что не следует опускать окна и кричать «Зебры!», поскольку животные этого не любят. Похоже, звери считают машины безобидными тварями и не обращают на них внимания, но зато не прочь закусить людьми, которые из них высовываются.

Конраду пришлось разгрузить весь микроавтобус, чтобы добраться до красного термоса. Возможно, впредь он пересмотрит свои взгляды на то, что следует загружать сначала. Мы сидели за столиком, стоявшим на площадке у хижин, попивали холодное пивко и смотрели, как вокруг сгущается тьма. Несмотря на присутствие Ивена, вокруг царил покой, способный привести в порядок даже самые расстроенные нервы… и убаюкать даже самого осторожного человека, внушив ему чувство безопасности.

На следующий день, в четверг, мы выехали на рассвете и завтракали уже в следующем лагере, Скукузе, где мы должны были остаться до завтра.

Лагерь Скукуза был больше Преториускопа и более цивилизованный, на что и купились продюсеры Ивена. Кроме того, они наняли егеря, который должен был сопровождать нас в течение всего дня. Это было бы чудесно, если бы егерь не был африканером с весьма скудными познаниями в английском. Большой, неповоротливый, молчаливый и флегматичный, он казался полной противоположностью пламенному Ивену.

Пентлоу забрасывал его вопросами и вынужден был подолгу дожидаться ответов. По всей видимости, Хагнеру попросту приходилось сперва переводить в уме вопрос на африкаанс, потом придумывать ответ, а потом еще переводить его на английский. Ивена эта медлительность бесила с самого начала, но Хагнер держался с Ивеном независимо и подгонять себя не давал, что доставляло Конраду немалое удовольствие. Когда твой важный босс поскальзывается на банановой шкурке, это всегда приятно.

Мы поехали на «Рейнджровере» Хагнера, захватив с собой «Аррифлекс», магнитофон, полдюжины камер поменьше и красную сумку-термос, набитый пленками, банками с пивом, фруктами и сандвичами в полиэтиленовых пакетах. Ивен взял еще блокнот, карты, записные книжки. Он раз шесть заметил, что компании следовало бы снабдить его секретарем. Конрад буркнул, что нам следует радоваться тому, что нас не снабдили Дриксом Годдартом, но, судя по брошенному на меня кислому взгляду Ивена, последний предпочел бы именно Дрикса.

- Olifant! - сказал Хагнер, указывая куда-то в сторону. Ему три раза объясняли, что нам нужны именно слоны.

Он остановил джип.

- Там, в долине.

Мы посмотрели туда, куда он указывал. Деревья. Пятно зелени. Извилистая река.

- Там! - повторил Хагнер.

В конце концов наши непривычные глаза разглядели их: три темных силуэта в кустах, кажущиеся маленькими на этом расстоянии, лениво помахивающие ушами.

- Далеко! - разочарованно сказал Ивен. - Надо подъехать поближе.

- Не здесь, - лаконично ответил Хагнер. - Они за рекой. Река Саби. Саби на банту значит «страх».

Я посмотрел на него с подозрением. Нет, он не издевался над Ивеном - просто сообщал информацию. Медлительная, спокойная на вид река вилась через долину и выглядела не более страшной, чем какая-нибудь Темза.