Дьявольский коктейль

Хагнер указывал нам на разнообразных антилоп, но Ивену было не до них. Он не обращал внимания ни на голубых соек, ни на грифов-индеек, ни на макак, ни на прочих wildebeest*, ни тем более на скромных импал. Его занимали исключительно хищники: стервятники, гиены, бородавочники, а также перспектива увидеть львов и редко встречающихся гепардов.

* Диких животных (афр.).

И, разумеется, «олифантов». Ивен подхватил это слово из африкаанс и теперь вовсю щеголял им, точно сам его придумал. Встретившийся на дороге помет «олифантов» (Хагнер сказал, что свежий) возбудил Ивена чуть ли не до оргазма. Он настоял на том, чтобы мы остановились, развернулись для лучшей перспективы и чтобы Конрад выставил объектив «Аррифлекса» в окно и израсходовал метров пятьдесят пленки, снимая оную субстанцию с разных точек.

Хагнер терпеливо перемещал джип с места на место, созерцал драгоценную реликвию и явно думал о том, что у Ивена не все дома. Наверное, если бы слон, оставивший здесь свое добро, вернулся, Ивен заставил бы его облегчиться снова, чтобы отснять «эпизод первый, дубль два». И не нашел бы в этом ничего странного.

В конце концов Ивен скрепя сердце расстался с этой кучей и принялся рассуждать о том, как использовать ее так, чтобы проявить весь заключенный в ней символизм. Конрад сказал, что не отказался бы от баночки пивка, но Хагнер указал вперед и сказал:

- Ондер-Саби.

Это оказался очередной лагерь, такой же, как наш. Хагнер отправился поболтать с коллегами.

- Олифанты на реке Салиджи, - сообщил он, вернувшись. - Если поедем прямо сейчас, возможно, увидим их.

Ивен вытащил нас из-за столика в тенечке, оторвав от недопитых стаканов, и мы покатили дальше по усиливающейся полуденной жаре. Более разумные смертные обмахивались веерами и подумывали о сиесте, но для Ивена «олифанты» были превыше разума.

В «Рейнджровере» было жарко, как в духовке.

- Жарко сегодня, - заметил Хагнер. - Завтра будет еще жарче. Лето наступает. Скоро пойдут дожди, и весь парк зазеленеет.

- Нет-нет! - встревоженно выпалил Ивен. - Парк должен быть выжженный, как сейчас. Негостеприимный край, голый, голодный, хищный, агрессивный и жестокий. А не какой-то там пышный и зеленый.

Хагнер, разумеется, понял не больше десятой части сказанного. После долгой паузы он просто повторил ужасную весть:

- Через месяц, когда начнутся дожди, парк будет весь зеленый. Тогда будет много воды. Сейчас мало. Все маленькие реки сухие. Будем искать олифантов на больших реках. На Салиджи.

Он проехал несколько миль и остановился у большого деревянного навеса для защиты от солнца, стоящего на краю долины. Внизу текла река Салиджи. Ивен мог гордиться своими «олифантами»: целое семейство плескалось в воде, поливая друг друга из хоботов и приглядывая за детенышами.

Поскольку это было место, официально предназначенное для пикников, нам позволили выйти из машины. Я с удовольствием потянулся и полез в красную коробку за источником влаги. Конрад держал в одной руке камеру, в другой - банку с пивом, а Ивен погонял нас всех, точно плеткой.

Было девяносто градусов* в тени. Мы с Хагнером уселись за столик и съели несколько привезенных с собой сандвичей.

* По Фаренгейту; около 32° по Цельсию.

Хагнер предупредил Ивена, чтобы он во время съемки не отходил слишком далеко от убежища, дабы не искушать голодных львов. Но Ивен, естественно, не поверил, что может встретиться с голодным львом. И не встретился. Он утащил Конрада с «Аррифлексом» ярдов на пятьдесят вниз по холму, в кусты, чтобы снять слонов с близкого расстояния, но Хагнер потребовал, чтобы они вернулись. Он сказал мне, что, если Ивен все-таки встретится со львом, он, Хагнер, потеряет работу.

Конрад вскоре вернулся, вытирая пот со лба. Вспотел он не только от жары. Он доложил, что за камнями кто-то рычит.

- В парке тысяча двести львов, - сообщил Хагнер. - Когда львы хотят есть, они убивают. Одни только львы убивают тридцать тысяч животных в год.

- О господи! - сказал Конрад. Он явно утратил интерес к проекту Ивена.

В конце концов вернулся и Ивен, целый и невредимый. Но Хагнер посмотрел на него с неприязнью.

- На севере олифантов больше, - сказал он. - За олифантами вам надо ехать на север.

Он явно имел в виду «подальше от моей территории». Ивен кивнул и наконец утих.

- Завтра. Завтра мы поедем на север. Ночевать будем в лагере Сатара.

Хагнер успокоился и не спеша повез нас обратно, в Скукузу, добросовестно указывая по пути на разных животных.

- А верхом по парку путешествовать можно? - спросил я.

Егерь решительно покачал головой:

- Очень опасно. Опаснее, чем ходить, а ходить тоже опасно. - Он посмотрел на Ивена. - Если ваша машина сломается, ждите следующей машины. Попросите пассажиров сообщить егерям в следующем лагере. Не выходите из машины. Не ходите по парку. Особенно ночью. Оставайтесь в машине всю ночь.