Дьявольский союз. Пакт Гитлера – Сталина, 1939–1941

Но, как и в случае с Германией, столь впечатляющий на первый взгляд рост показателей обманчив, так как он объясняется чрезвычайной скудостью торговли в непосредственно предшествующие годы. В действительности товарооборот, появившийся благодаря новому договору, едва ли достиг уровня товарооборота прежних лет. Например, объем советского импорта из Германии в 1940 году в количественном выражении уступал годовым совокупным показателям за десятилетие с 1924 по 1933 год, а советский экспорт в Германию так и не достиг наивысших показателей, какие фиксировались в период с 1926 по 1930 год⁶³⁰. Хотя нацистско-советский пакт и ознаменовал очень важную политическую точку отсчета, его экономическая сторона была гораздо менее значительной, и объемы возобновившейся германо-советской торговли не могли сравниться с объемами торговли, которая велась десятилетием раньше.

Конечно, дело было не только в объемах торговли, но и в ее специфических направлениях. Экономический союз призван был исправить конкретные недостатки – отсутствие в СССР точного машиностроения и зависимость Германии от самого необходимого сырья, представленного на мировом рынке. В этом смысле результаты для советской стороны были довольно разнородными. В некоторых областях преимущества от связей с Германией вовсе не сказались. Например, если судить по замешательству советской авиационной делегации, ее представители явно ожидали увидеть гораздо более передовые технологии, чем то, что им показывали в Берлине. К 1938 году советские инженеры уже самостоятельно разработали самолеты с треугольным крылом и функционирующий опытный образец реактивного двигателя⁶³¹, – поэтому, наверное, члены закупочной комиссии испытали некоторое разочарование, когда немецкие коллеги годом позже демонстрировали им традиционные образцы техники с поршневыми двигателями.

В других же областях, например в атомном машиностроении, преимущества были гораздо заметнее. Советская промышленность силилась угнаться за экономикой стран-соперниц с помощью третьего пятилетнего плана развития, принятого в 1938 году, и здесь установление отношений с Германией могло сказаться только положительно, несмотря на то, что договор требовал ответных поставок сырья. И действительно, хорошо видно, что советское промышленное производство, достигшее стабилизации в 1939 году, в 1940 году снова показало рост; причем в нескольких отраслях, таких как производство высококачественной стали, рост произошел весьма значительный. Более того, эти сдвиги, похоже, спасли всю пятилетку: несмотря на вялое начало, уже к середине 1941 года стало заметно, что желанная цель все ближе и план будет «выполнен и перевыполнен»⁶³². Хотя специалисты по экономической истории того периода редко упоминают о связях с Германией, было бы вполне правомерно объяснить происходивший тогда рост – хотя бы отчасти – влиянием торговых соглашений.

Отраслью, в которой польза от договора с Германией сказалась больше всего, стало военное производство. Наиболее яркий пример тому – советская танковая промышленность. Ощутимые изменения наметились в 1940 году, когда сняли с производства устаревшие модели T-26 и серию BT и начали выпускать более современные модели Е-34 и KV. Кроме того, одновременно было предпринято расширение всей отрасли: строились новые заводы, а уже существующие переоборудовались для производства новых моделей. Естественным партнером, принявшим участие в этих процессах, стала немецкая тяжелая промышленность: она могла и обеспечивать СССР готовой техникой, и помогать производственным опытом. Разумеется, советская сторона не пренебрегала этим бесценным ресурсом.

С лета 1940 года нарком внешней торговли Анастас Микоян начал подавать немецким фирмам – таким как Reinecker, которая в 1939 году являлась крупнейшим производителем станков в Европе, – заявки на поставку больших количеств различной продукции тяжелого машиностроения, в том числе прокатных станов, кузнечных горнов, прессов и кранов. Один только завод KV в Челябинске получил более четырехсот немецких станков, а в заявке, поданной в середине июля 1940 года, речь шла о поставке на сумму 11,5 миллионов рублей 117 металлообрабатывающих инструментов, 22 прессов, кузнечных горнов и целой установки для подшипниковых опор⁶³³. Сотрудничество не ограничивалось танковой промышленностью. В 1941 году, когда в Саратове построили авиазавод № 292 для производства истребителей Яковлева – прежде всего Як-1, – среди использованного оборудования 40 % составляли станки, полученные из Германии. А в 1940 году, когда в Кирове и Харькове переоснащали заводы, производившие авиационные двигатели М-30 и М-40, то истратили почти 20 миллионов рублей на закупку механизмов у немецких производителей⁶³⁴. Точные цифры и объемы поставок по этим заявкам, наверное, никогда не будут известны, но не будет преувеличением, если мы назовем немецкое машиностроение одним из непризнанных крестных отцов позднейшего военного успеха Красной армии.