Дьявольский союз. Пакт Гитлера – Сталина, 1939–1941

В забетонированном внешнем дворе заправочной станции светловолосый мужчина среднего роста, на вид лет двадцати пяти, стоял, опираясь на деревянную дубинку, и отдыхал. Дубинка эта была толщиной с его руку и доходила ему до груди. У его ног лежало около пятнадцати – двадцати мертвых или умирающих людей. Из шланга непрерывно хлестала вода, смывая кровь в дренажную канаву. А позади, в нескольких шагах от того человека, стояли еще около двадцати мужчин под охраной вооруженных гражданских – они молча и покорно ждали своей очереди на кровавую казнь. Палач быстро махнул рукой, и следующий человек молча вышел вперед и вскоре был самым зверским образом забит до смерти деревянной дубиной. Зрители же, глядя на расправу, сопровождали каждый удар ликующими возгласами⁹⁵¹.

Другой немец, наблюдавший за страшными событиями в тот день, был поражен поведением толпы, в которой находились женщины с детьми: все они аплодировали каждому удару, который палач наносил беспомощным жертвам. А когда все кончилось, вспоминал свидетель, Смертонос отложил дубину, взял гармошку и заиграл литовский национальный гимн⁹⁵².

Считается, что в одной только Литве за первые недели германо-советской войны литовцы истребили в похожих кровавых погромах около 2500 своих соседей-евреев⁹⁵³. В бывшей Восточной Польше, как только советские войска ушли оттуда, в тридцати (по меньшей мере) городах сразу же произошли еврейские погромы⁹⁵⁴. Часто антисемитизм сливался воедино с антисоветскими настроениями, и несчастных евреев, подвергая различным унижениям, заставляли петь красноармейские песни или хвалебные гимны Сталину. В Коломые (в Ивано-Франковской области Украины) евреев согнали к памятнику Сталину, установленному в центре города в 1939 году, и заставили снести его⁹⁵⁵. Особенно отвратительная расправа над местным еврейским населением произошла в Бориславе (некогда юго-восточном польском городе, ныне во Львовской области Украины), где после вторжения немецкий командир дал местным жителям сутки на то, чтобы «отомстить за себя». Евреев ждала страшная судьба: местные вооруженные отряды согнали их к бывшей советской тюрьме и заставили выкапывать и мыть трупы поляков и украинцев, убитых НКВД и погребенных тут же, на территории тюрьмы. Вот что вспоминал один из очевидцев:

Я оказался посреди огромного двора. Всюду лежали мертвецы. Они были чудовищно изувечены, лица невозможно было распознать. В воздухе стояла вонь от гниющего мяса и крови. А рядом с трупами стояли евреи, мужчины, с мокрыми тряпками в руках, и вытирали кровь… Они изо всех сил отмывали разлагающиеся тела. Только глаза у них лихорадочно горели – они обезумели от страха⁹⁵⁶.

Когда несчастные евреи закончили эту чудовищную работу, одних расстреляли, других растерзала толпа, и теперь уже их тела сбросили в общую могилу, которую они недавно разрыли. В тот день жители Борислава убили около двухсот пятидесяти евреев, пока немецкие власти не положили конец этой бойне. Сколько еще евреев было убито в других местах в подобных жестоких погромах, мы, скорее всего, не узнаем уже никогда.

Для определенных меньшинств среди местного населения эти чудовищные злодеяния отчасти стали способом снискать благосклонность в глазах наступающих оккупантов. Такой способ действий получил довольно меткое определение: «упреждающее повиновение»⁹⁵⁷. Высказывались также весьма правдоподобные мнения, что все эти ужасы происходили не так уж стихийно, как могло показаться со стороны, и что командиры наступающих отрядов СС активно подстрекали местных жителей к погромам и массовым убийствам, однако сами – по крайней мере, поначалу – предпочитали держаться в стороне, позволяя делать всю черную работу вспомогательным отрядам из местных. Подтверждение этой гипотезы можно найти в распоряжении Вальтера Шталекера, командира айнзацгруппы А: