Дьявольский союз. Пакт Гитлера – Сталина, 1939–1941

Несмотря на столь вопиюще недобрососедское отношение, степень предумышленности в действиях СССР, которые привели к низвержению Прибалтийских государств, традиционно преувеличивается. Большинство авторов, пишущих на эту тему, ссылается на документ НКВД, датированный октябрем 1939 года, известный как «Приказ 001223». Именно его приводят в качестве доказательства намерений Москвы «очистить» Прибалтийские государства от всех «антисоветских элементов», по сути утверждая, что депортации 1941 года были запланированы в 1939-м, когда Прибалтика еще не была аннексирована. Но это неверно. Считается, что «Приказ 001223», никогда не публиковавшийся на Западе, относится к делам в недавно аннексированной Восточной Польше, но его уже привычно путают с похожим распоряжением в отношении Прибалтийских государств, отданным Иваном Серовым весной 1941 года, которое цитируется ниже³⁰⁵. В действительности гораздо разумнее предположить, что СССР вынашивал иные планы в отношении Прибалтики, имея в виду более постепенные преобразования. Скорее всего, он рассчитывал на то, что близкие отношения, которые возникнут благодаря «соглашениям о базах», неизбежно породят в местном обществе массовый энтузиазм и народ сам выступит за объединение с Советским Союзом. Осенью 1939 года глава Коминтерна Георгий Димитров оставил в своем дневнике запись, в которой отразились довольно радужные представления Москвы о будущем. «Мы думаем, что в пактах о взаимопомощи (Эстония, Латвия, Литва) нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран… Мы не будем добиваться их советизирования… Придет время, когда они сами это сделают»³⁰⁶.

Действительность оказалась намного прозаичней. Вероятно, решение оккупировать и советизировать Прибалтийские государства постепенно кристаллизовалось в начале весны и летом 1940 года. В марте активизировалась деятельность подпольных коммунистов в Прибалтике, что вызвало неизбежное ухудшение отношений между прибалтийскими правительствами и Москвой. Со временем чаще стали происходить происшествия с участием советских «гостей»: советские военные корабли выстрелили по эстонскому самолету над Таллином³⁰⁷, а в Латвии два пьяных советских офицера застрелили местного жителя³⁰⁸. Население, в большинстве своем и так настроенное антикоммунистически, смотрело на советских представителей со все большим презрением, неприязнь нарастала. Если политики еще пытались умалить значение подобных инцидентов и высказывались об отношениях с Москвой положительно, то в частном порядке даже они порой признавали наметившееся охлаждение. Так, в конце апреля 1940 года посол Литвы в Москве сообщил в письме на родину, что «в советско-литовских отношениях черная кошка перебежала дорогу»³⁰⁹.

Эта «черная кошка» не проскочила незамеченной. Уже в мае 1940 года правительства Латвии и Литвы разрабатывали чрезвычайные планы, договариваясь с разными странами о пропусках для избранных дипломатических представителей на тот случай, если связь с родиной окажется оборвана. Между тем эстонцы переправили за границу часть золотого запаса, а также часть государственных архивов. В отчаянии президент Литвы Антанас Сметона даже предложил отдать страну немцам в качестве протектората³¹⁰.

СССР, со своей стороны, предъявлял прибалтам одну жалобу за другой. Он возмущался тем, что прибалтийская элита всячески препятствовала размещению советских войск предыдущей осенью, затягивая переговоры и медля со строительством баз. Вызывал большое недовольство и установившийся повсюду враждебный климат. Например, в Латвии гражданским лицам, которые всего лишь вступали в разговоры с советскими военными, будто бы грозил арест, а воцарившаяся «атмосфера недоброжелательности» провоцировала шпионаж против советских баз³¹¹. А еще Москва наверняка досадовала на то, что не сбылись ее первоначальные надежды: рабочий народ в Прибалтике отнюдь не радовался присутствию советских солдат и не спешил совершать пролетарскую революцию. Поэтому неудивительно, что к началу лета 1940 года отношения между государствами сделались довольно напряженными. Со временем события, развернувшиеся далеко на западе, послужат толчком для еще большего – и окончательного – ухудшения.