Дьявольский вальс

— О'кей. Проблемы человеческих отношений — это твоя область. Но дай мне знать, если с ней по-прежнему будут трудности. Не хочу, чтобы хоть что-нибудь стояло на пути к разрешению этой проблемы.

* * *

Комната была завалена мягкими зверюшками, они были повсюду — на подоконнике, тумбочке, подносе для завтрака, телевизоре. Раскрашенная во все цвета радуги приветливая зубастая компания.

Сетка на кроватке была опущена. В постельке спал прелестный ребенок — крошечный комочек, чуть видный под одеялом.

Личико совершенной формы повернуто в сторону; ротик, похожий на бутон розы, слегка раскрыт. Нежная белая кожа, полные щечки, крошечный носик. Струящиеся по плечам шелковистые, прямые, черные волосы. Челка увлажнилась и прилипла ко лбу. Над краем одеяла виден круглый кружевной воротничок. Одна ручка спрятана, а другая, пухленькая, с ямочками, сжимает одеяло. Большой пальчик размером с фасолину.

У окна разложенный для сна диван-кровать, застеленный аккуратно, по-военному — заправленные углы, подушка гладкая, как скорлупа яйца. Цветастая виниловая сумка для ночных принадлежностей стоит на полу около пустого подноса для еды.

На краешке матраса, скрестив ноги и читая «ТВ-гид», сидела молодая женщина. Завидев нас, она отложила журнал и поднялась.

Ростом в пять футов пять дюймов, подтянутая фигура со слегка удлиненной талией. Такие же блестящие темные волосы, как и у дочери, разделены посередине на пробор и свободно заплетены в толстую косу, достающую почти до талии. Та же форма лица, что и у Кэсси, только по-взрослому строже и вытянутее, почти правильный овал. Красивый нос — прямой, широкий, ненакрашенный рот, яркие от природы губы. Большие карие, покрасневшие глаза.

Никакой косметики, чистое, ухоженное лицо. Женщина, похожая на девочку. Двадцать шесть лет, но она свободно может сойти за студентку.

От кровати донесся легкий шорох. Кэсси вздохнула. Все мы взглянули на девочку. Ее веки остались закрытыми, но затрепетали. Под кожей были видны ниточки голубых жилок. Ребенок перевернулся спиной к нам.

Я невольно сравнил ее с фарфоровой куклой.

Со всех сторон нам усмехались плюшевые зверюшки.

Синди Джонс взглянула на дочь, нагнулась над ней и убрала волосики с глаз ребенка.

Вновь повернувшись к нам, быстро провела руками по своей одежде, будто отыскивая незастегнутые пуговицы. Одежда была простой — клетчатая хлопчатобумажная рубашка навыпуск поверх вылинявших джинсов, босоножки на среднем каблуке. Дешевенькие часы в розовом пластиковом корпусе. Совсем не то, что я ожидал от женщины из общества и невестки такой важной персоны.

— Ну что ж, — прошептала Стефани, — кажется, мы хорошенько вздремнули. А вы хоть немного поспали, Синди?

— Немножко.

Тихий, приятный голос. Ей не было необходимости говорить шепотом.

— Наши матрасы имеют привычку сползать, так ведь?

— Все хорошо, доктор Ивз. — Ее улыбка была усталой. — Кэсси спала прекрасно. Она проснулась один раз около пяти. Ее просто нужно было приласкать. Я держала ее на руках, пела ей, и она заснула вновь около семи. Наверное, именно поэтому она все еще спит.

— Вики сказала, что у нее болела головка.

— Да, когда она проснулась. Вики дала ей немного жидкого тайленола, и, кажется, это подействовало.

— Именно тайленол и следовало дать, Синди. Но в будущем все лекарства — даже самые безвредные — должны быть назначены мной. Просто ради осторожности.

Карие глаза широко раскрылись.

— О, конечно. Извините.

Стефани улыбнулась:

— Ничего страшного. Просто приходится быть осторожной. Синди, это доктор Делавэр. Тот самый психолог, о котором мы говорили.

— Здравствуйте, доктор Делавэр.

— Здравствуйте, миссис Джонс.

— Синди. — Она протянула узкую руку и застенчиво улыбнулась. Эта женщина внушает симпатию. Я знал, что моя работа не будет легкой.

— Как я уже вам говорила, — начала Стефани, — доктор Делавэр — специалист по детским страхам. Если кто и может помочь Кэсси справиться с беспокойством, то только он. Он бы хотел поговорить с вами прямо сейчас, если это вас устраивает.

— О… конечно. Разумеется. — Синди с обеспокоенным видом прикоснулась к косе.

— Великолепно, — продолжала Стефани. — Если я вам не нужна, то покину вас.

— Пока вроде бы нет, доктор Ивз. Я, правда, думала… может быть, вы сообщите мне что-нибудь?..

— Пока ничего, Синди. Вчерашняя электроэнцефалограмма была абсолютно нормальной. Но как мы с вами уже говорили, у детей такого возраста это не всегда окончательно. Сестры не записали в карту ничего напоминающего припадки. А вы что-нибудь заметили?

— Нет… ничего особенного.

— Ничего особенного? — Стефани подошла ближе. Она была всего на дюйм выше Синди, но выглядела значительно крупнее.

Синди Джонс на секунду прикусила верхнюю губу.

— Так, ничего… это, может быть, неважно.

— Ну, Синди, говорите мне все, даже если вы считаете, что это не имеет никакого отношения к Кэсси.